Blog

Прошло девять месяцев после очередного исчезновения известного китайского адвоката-правозащитника Гао Чжишена. Агентство Associated Press опубликовало интервью с адвокатом, которое он дал в апреле прошлого года и просил обнародовать его только в том случае если он снова надолго исчезнет или же ему удастся уехать в «безопасное место».

#img_left#Гао в очередной раз пропал без вести в апреле прошлого года, через две недели после общения с корреспондентом Associated Press. Вплоть до сегодняшнего дня его местонахождение неизвестно. Поэтому агентство выполнило его просьбу и опубликовало этот материал.

В интервью адвокат рассказал, что во время прошлого своего исчезновения, которое длилось 14 месяцев, его из Пекина перевезли сначала в тюрьму провинции Шаньси, а потом Синьцзян-Уйгурского автономного района. Во время заключения он подвергался пыткам, которые «невозможно описать словами».

Полицейские раздевали его догола, после чего по очереди избивали. Однажды это длилось непрерывно двое суток, мучители уже устали и в конце связали ему руки и ноги, бросили на полу и пошли отдыхать.

Ему также часто угрожали смертью. Гао рассказал, что однажды в январе 2009 года полицейский сказал ему: «Ты должен забыть, что ты человек, ты всего лишь животное».

Когда его держали в заключении в Пекине, ему сказали, что содержание в тюрьме – это большое великодушие к нему, а также предупредили «когда нам будет надо, чтобы ты исчез, то ты тогда и исчезнешь».

Адвокат рассказал, что в этот раз он подвергся ещё более жестоким пыткам, чем в прошлый раз в 2007 году. О пережитом ранее Гао написал в своей статье «Ночь. Черный капюшон. Похищение мафией».

Его жена Кэн Хэ, которой вместе с двумя детьми удалось в прошлом году уехать в США, сказала, что она из этого сообщения впервые узнала о том, какие мучения терпит её муж в Китае. «Он никогда мне не рассказывает об этом. И тогда в апреле по телефону он тоже ничего мне не сказал. Но когда я увидела его фото, которое опубликовало Associated Press, мне показалось, что он постарел лет на 20», – говорит г-жа Кэн.

В октябре прошлого года Кэн Хэ и её 17-летняя дочь написали письмо президенту США Бараку Обаме с просьбой о помощи в вызволении их мужа и отца или хотя бы получении информации о нём.

Американская неправительственная организация China Aid Association уже собрала более 150 тысяч подписей под петицией с требованием освободить адвоката Гао Чжишена. В США также создана народная организация «Друзья Гао Чжишена», которая прилагает усилия для его спасения.

В 2001 г. Гао Чжишен был признан министерством юстиции КНР «одним из десяти лучших адвокатов Китая». Начиная с 2004 г., Гао Чжишен, адвокат-правозащитник и христианин, вёл многочисленные дела, связанные с нарушением прав человека. Он стал первым китайским адвокатом высокого ранга, который публично осудил преследование сторонников духовной практики Фалуньгун, написав об этом несколько открытых писем лидерам китайской компартии, а также письмо Конгрессу США. В письмах он подробно описывал результаты своего собственного расследования преступлений, совершённых по отношению к последователям Фалуньгун со стороны китайских властей в нарушение конституции КНР.

В ноябре 2005 г. его адвокатская контора в Пекине была закрыта пекинским управлением юстиции. 15 августа Гао Чжишена арестовали по обвинению в «подстрекательстве к свержению государственной власти». 12 декабря 2006 г. был проведён суд, на который не был допущен адвокат, нанятый семьёй Гао. 22 декабря Гао Чжишена приговорили к 3 годам заключения с отсрочкой исполнения приговора на 5 лет по статье за «подстрекательство к свержению государственной власти». Его также на год лишили политических прав.

В июне 2007 г. Американский совет судебных адвокатов удостоил Гао наградой «За мужественную адвокатскую работу». В том же году были опубликованы его мемуары «A China More Just» («Более справедливый Китай»).

Председателя правления компании по производству оборудования Xintianli Jixie Co. Ltd, профессора физики Вана Чинчжуна арестовали за его принадлежность к духовной практике Фалуньгун, которую правящий в КНР режим жестоко преследует уже 11 лет.

#img_left#Вана схватили рано утром в его квартире в городе Линьи провинции Шаньдун и отвезли в полицейский участок. После этого сотрудники местного отделения Офиса 610 вместе с полицией отправились на завод Вана для проведения обыска. Все входы и выходы завода были взяты под охрану, людей только впускали внутрь и никого не выпускали. На время обыска рабочих закрыли в комнате. При этом представители властей не предъявили никаких документов, дающих им право на подобные действия.

Как рассказывают сотрудники, в офисе компании полицейские перевернули всё вверх дном, но так и не нашли то, что их интересовало. Что именно они искали, никто не знает.

Директора Вана арестовали 26 сентября, но информация об этом стала известна только сейчас.

В настоящее время он и ещё двое арестованных с ним единомышленников всё ещё находятся под стражей, им до сих пор не предъявлено официальное обвинение и не назначена дата суда.

Не только сотрудники предприятия и друзья, но и партнёры Вана по бизнесу выражают сожаление по поводу случившегося, а также недовольство действиями властей, которые, по их мнению «ни за что хотят посадить в тюрьму хорошего человека».

С момента начала преследования компартией Фалуньгун, это уже третье заключение, которому подвергся Ван за свои духовные убеждения. Первый раз его схватили в 2003 году и отправили в «класс промывания мозгов». Второй раз это произошло 13 декабря 2006 года. Его обманным путём пригласили сесть в автомобиль, после чего увезли в полицейский участок. В течение месяца его пытались «преобразовать» и традиционно заставить раскаяться и отказаться от практики.

Вану Чинчжуна 54 года. Раньше он работал преподавателем на кафедре физики в университете города Линьи. Фалуньгун он начал практиковать в 1998 году. Собственно именно благодаря практике, которая требует от последователей повышения нравственности, Ван завоевал большую симпатию у своих сотрудников и партнёров, а торговая марка «Синьтяньли» стала одной из самых известных в Китае.

#img_right#Ду Фу (712 – 770 гг.) – великий китайский поэт династии Тан, друг Ли Бо. Он прожил нелёгкую жизнь, которая и получила отражение в его стихах.

Ду Фу родился в провинции Хэнань в семье чиновника невысокого ранга. Первый свой стих он написал в 7 лет. В жизни, несмотря на многочисленные усилия, поэту так и не удалось спокойно пожить со своей семьёй. Они часто переезжали с места на место либо из-за голода, вызванного неурожаями, либо из-за политических передряг и смен власти.

Ду Фу придерживался принципов конфуцианства, очень любил жизнь, людей и свою страну. Свою же жизнь он прожил в постоянных вынужденных скитаниях. В какой-то период времени он даже был приближен к императору. Но умер поэт в бедности. Это произошло в лодке-джонке во время его очередного путешествия по реке Янцзы.

До наших дней дошло около 1500 стихов Ду Фу. В своей поэзии он рассказывает о жизни народа, его чаяниях, а также о тех, несправедливостях и зле, которым подвергаются простые люди.

Ниже представлены некоторые стихи Ду Фу в переводе А. И. Гитовича:

Взирая на священную вершину

Великая горная цепь –

К острию острие!

От Ци и до Лу

Зеленеет Тайшань на просторе.

Как будто природа

Собрала искусство свое,

Чтоб север и юг

Разделить здесь на сумрак и зори.

Родившись на склонах,

Плывут облака без труда,

Завидую птицам

И в трепете дивном немею.

Но я на вершину взойду

И увижу тогда,

Как горы другие

Малы по сравнению с нею.

Картина, изображающая сокола

С белого шелка

Вздымается ветер и холод –

Так этот сокол

Искусной рукой нарисован.

Смотрит, насупившись,

Словно дикарь невеселый,

Плечи приподнял –

За птицей рвануться готов он.

Кажется, крикнешь,

Чтоб он полетел за добычей,

И отзовется

Тотчас же душа боевая

Скоро ль он бросится

В битву на полчище птичье,

Кровью и перьями

Ровную степь покрывая?

Весенним днем вспоминаю Ли Бо

О Ли Бо!

Совершенство твоих стихов

И свободную

Мысль твою

Я по стилю

С Юй Синем сравнить готов,

С Бао Чжао

Тебя сравню.

Я в столице гляжу,

Как цветет весна,

Ты на Юге,

Тоской томим.

Но когда же мы опять

За кубком вина

О поэзии

Поговорим?

Восемь бессмертных за вином

(отрывок)

У поэта Ли Бо на доу вина –

Сто превосходных стихов.

В Чанъане на рынках знают его

Владельцы всех кабаков.

Сын Неба его пригласил к себе –

Он на ноги встать не смог.

"Бессмертным пьяницею" Ли Бо

Зовут на веки веков.

Лунная ночь

Сегодняшней ночью

В Фучжоу сияет луна.

Там в спальне печальной

Любуется ею жена.

По маленьким детям

Меня охватила тоска –

Они о Чанъане

И думать не могут пока.

Легка, словно облако

Ночью, прическа жены,

И руки, как яшма,

Застыли в сиянье луны.

Когда же к окну

Подойдем мы в полуночный час

И в лунном сиянии

Высохнут слезы у нас?

Оплакиваю поражение при Чэньтао

Пошли герои

Снежною зимою

На подвиг,

Оказавшийся напрасным.

И стала кровь их

В озере – водою,

И озеро Чэньтао

Стало красным.

В далеком небе

Дымка голубая,

Уже давно

Утихло поле боя,

Но сорок тысяч

Воинов Китая

Погибли здесь,

Пожертвовав собою.

И варвары

Ушли уже отсюда,

Блестящим снегом

Стрелы обмывая,

Шатаясь

От запоя и от блуда

И варварские песни

Распевая.

И горестные

Жители столицы,

На север оборачиваясь,

Плачут:

Они готовы

День и ночь молиться,

Чтоб был

Поход правительственный начат.

В снегу

Души недавно павших

Плачут на поле брани.

В тихой сижу печали,

Старчески одиноко.

Мрачно клубятся тучи

В сумеречном тумане,

Легких снежинок танец

Ветер принес с востока.

На пол черпак бросаю –

Нету вина в бочонке,

Еле краснеют угли –

Вот и сижу во мраке.

Непроходим, как прежде,

Путь до родной сторонки,

В воздухе, как Инь Хао,

Пальцем пишу я знаки.

Ранней осенью страдаю от жары,

а ворох дел непрерывно растет

Седьмой, осенний месяц,

День шестой.

Страдаю я –

Жара и пыль везде.

Сижу

Перед расставленной едой,

Но не могу

Притронуться к еде.

Наступит ночь –

И ночи я не рад,

Коль скорпионы

Приползут ко мне,

Потом, попозже,

Мухи налетят,

И станет

Нестерпимее вдвойне.

Затиснутый

В чиновничий халат,

Хочу кричать

Неведомо куда:

"О, почему

Служебные дела

Скопились ныне

Так, как никогда?"

Смотрю на юг,

Где сосны над рекой

Вскарабкались

На горных круч простор.

Вот если б мне

Ступить босой ногой

На толстый лед

Могучих этих гор!

В одиночестве

В синем небе кружит

Одинокая хищная птица,

А под нею – две чайки

Плывут по реке не спеша.

Хищник может легко

За добычею вниз устремиться,

Но не знает тревоги

Беспечная чаек душа.

Надвигается вечер,

Росой покрывается поле,

А паук на ветвях

Паутину плетет и плетет.

И законы природы

Близки человеческой доле –

Одиноко стою

Среди тысячи дел и забот.

Прощанье старика

Все еще мира

Нет на белом свете,

Я стар и слаб,

Но нет и мне покою.

Погибли внуки,

И погибли дети,

Зачем же я

Помилован судьбою?

Иду из дома,

Бросив посох грубый.

Пусть спутников

Ничто не беспокоит –

Мне повезло,

Что сохранились зубы,

И только

Кости старческие ноют.

Начальника,

Как это подобает,

Приветствую,

Чтоб было все в порядке.

Жена-старуха

На ветру рыдает,

Ей холодно,

А платье без подкладки.

Не навсегда ли

Наше расставание?

Но за нее

Душа моя в тревоге.

И, уходя,

Я слышу причитанья

О том, чтоб я

Берег себя в дороге.

Крепки в Чанъане

Крепостные стены,

Защищены

Речные переправы.

Теперь не то,

Что было под Ечэном,

Где погибали воины

Без славы.

Бывают в жизни

Встречи и разлуки,

Но самому для них

Как выбрать время?

Я вспоминаю юность

На досуге

И тягостно

Вздыхаю перед всеми.

По всей стране –

В тревоге гарнизоны.

В огнях сигнальных –

Горные вершины.

А трупы свалены

В траве зеленой,

И кровь солдат

Окрасила долины.

Теперь не сыщешь

Радости в Китае, –

Так неужели ж

Уклонюсь от долга?

Убогую лачугу

Покидая,

В тоске и горе

Ухожу надолго.

Прощание бездомного

Как пусто все

На родине моей:

Поля у хижин –

В зарослях полыни.

В деревне нашей

Было сто семей,

А ныне нет их

Даже и в помине.

От тех, кто живы,

Не слыхать вестей,

Погибшие –

Гниют на поле боя.

А я

Из пограничных областей

Сюда вернулся

Старою тропою.

По улице

Иду я в тишине,

Скупое солнце

Еле золотится.

И попадаются

Навстречу мне

Лишь барсуки

Да тощие лисицы.

В деревне нету

Никого нигде,

Одна вдова

Живет в лачуге нищей.

Но если птица

Помнит о гнезде,

То мне ль не помнить

О своем жилище?

С мотыгой на плече

Весенним днем

Пошел я

В поле наше за рекою.

Но разузнал чиновник

Обо всем –

И снова барабан

Не даст покоя.

Но хоть служу я

Там, где отчий край,

Кому на помощь

Протяну я руки?

Теперь –

Куда угодно посылай:

Мне не придется

Думать о разлуке.

Нет у меня

Ни дома, ни семьи,

Готов служить и там,

Где мы служили.

Лишь мать печалит

Помыслы мои –

Пять лет она

Лежит в сырой могиле.

При жизни

Я не мог ей помогать:

Мы вместе плакали

О нашей жизни.

А тот, кто потерял

Семью и мать, –

Что думает

О матери-отчизне?

Прощание новобрачной

У повилики

Усики весною

Совсем слабы.

Так вышло и со мною:

Когда в деревне

Женится солдат,

То радоваться рано,

Говорят.

Еще мое

Девическое тело

Согреть твою циновку

Не успело:

Мы поженились вечером –

И вот

Рассвет нас

За разлукой застает.

Меня ты покидаешь

Утром рано,

Чтоб защищать

Границу у Хэяна.

А я – жена твоя,

Иль не жена –

С каким лицом

Остаться тут должна?

Когда отец и мать

Меня растили,

Они – я помню –

Часто говорили:

"Твой муж –

Он добрый будет человек –

И с ним

Ты не расстанешься навек".

А ныне ты

Идешь на поле боя,

Душа болит,

И сердцу нет покоя.

Хоть я немедленно –

Клянусь судьбой –

На жизнь и смерть

Пошла бы за тобой.

Но ты забудь,

Что дни разлуки долги –

Ты помни

Только о военном долге:

Будь с вами жены

На такой войне –

Солдатам было б

Тяжелей вдвойне.

Мы – бедняки.

Как я старалась долго

Одежды сшить

Из дорогого шелка.

Но я не наряжусь в них

Поутру –

И пудру и румяна

Я сотру.

Взгляни:

Летают парочками птицы –

Им хорошо,

Им можно веселиться.

А жизнь людей

Полна скорбей и мук –

Нам долго не увидеться,

Мой друг.

Первый день осени

Луна – как и солнце:

Она остановки не знает.

Вчерашняя ночь

Разделила нам осень и лето.

Цикада в траве

Непрерывно звенеть продолжает,

А ласточка к югу

Уже улетела с рассвета.

Всю жизнь я стремился

Уйти в одиночество, в горы,

И вот уже стар –

А свое не исполнил желанье.

Давно бы я бросил

Служебные дрязги и ссоры,

Лишь бедность мешает мне

Жить в добровольном изгнанье.

Лунной ночью вспоминаю своих братьев

Умолк

Вечерних барабанов бой –

Уже я слышу

Голос дикой птицы,

Уже роса,

Как в стороне родной,

Под светлою луною

Серебрится.

Как до семьи

Дорога далека!

И жизнь, и смерть

Проходят между нами.

Бесцельно письма посылать,

Пока –

Оружие не брошено

Врагами.

Сверчок

Так неприметен он и мал,

Почти невидимый сверчок,

Но трогает сердца людей

Его печальный голосок.

Сверчок звенит среди травы,

А ночью, забираясь в дом,

Он заползает под кровать,

Чтоб человеку петь тайком.

И я, от родины вдали,

Не в силах слез своих сдержать:

Детей я вспомнил и жену –

Она всю ночь не спит опять.

Рыданье струн и флейты стон

Не могут так растрогать нас,

Как этот голосок живой,

Поющий людям в поздний час.

Деревня на берегу реки

Река почти что

Обняла деревню,

Внезапный

Совершая поворот;

Здесь испокон веков

В тени деревьев

Все тишиной

Объято круглый год.

Здесь ласточки

Гнездятся на стропилах, –

То прилетят,

То скроются вдали;

Играют стайки

Чаек белокрылых,

Чтоб любоваться ими

Мы могли.

И занята жена

Весь вечер долгий

Сооруженьем

Шахматной доски.

Сын молотком

Колотит по иголке,

Готовя

Рыболовные крючки.

А я болею.

Горькое лекарство –

Вот вся моя

Земная благодать,

Вот все,

Что нужно мне от государства…

Чего еще

Могу я пожелать?

Ночью в деревне

Погода стала

Ветреной, постылой,

Нет никого

На берегу реки.

Лишь мельница

Шумит себе уныло

Да у соседей

Светят огоньки.

Здесь мне пришлось

Надолго поселиться –

Как много горя

Бунты принесли!

Есть братья у меня –

Они в столице,

И между нами –

Десять тысяч ли.