Blog

Джек Филлипс. Великая Эпоха

Согласно недавним исследованиям, прилив бодрости от утренней чашечки кофе, вероятно, всего лишь иллюзия.

#img_left#Результаты исследования охватившего 279 человек, проведенного учеными Бристольского университета в Великобритании, продемонстрировали, что прилив бодрости, который приписывают действию кофеина, скорее всего, возникает в связи с «эффектом отмены» в случаях воздержания от кофе.

Кофеин известен как стимулятор и может вызвать состояние беспокойства. Однако, у людей постоянно пьющих кофе возникает привыкание (толерантность) к его эффектам, сообщается в журнале «Нейропсихофармакология».

«Исследование проведенное нами доказывает, что мы не получаем пользы от употребления кофеина. Несмотря на то, что мы субъективно ощущаем прилив бодрости, это не боле чем результат «эффекта отмены». Кофеин всего лишь возвращает нас в нормальное состояние. С другой стороны, кофеин усиливает беспокойство, но в связи с развитием толерантности, для большинства этот эффект незначителен», – сказал в заявлении для прессы Питер Роджерс, один из ведущих авторов исследования.

В исследованиях 162 участника употребляли малые дозы кофеина или вообще обходились без него, остальные же употребляли средние или большие дозы. Исследуемые должны были оценить свой уровень беспокойства, бодрости, наличие головной боли до и после принятия кофеина или плацебо. Их память, внимание и бдительность оценивались при помощи компьютерных тестов.

Исследователи обнаружили, что те, кто обычно употреблял средние или большие дозы кофеина, после приема плацебо ощущали себя менее бодрыми и чаще жаловались на головную боль. То есть на лицо «эффект отмены».

У тех, кто принимал кофеин, состояние бодрости было такое же, как и у людей, которые обходятся без кофеина и не принимали его во время эксперимента.

#img_left_nostream#США намерены принять более строгие санкции против Северной Кореи в ответ на потопление южнокорейского судна Cheonan 26 марта 2010 года, предположительно северокорейской подводной лодкой.

Роберт Эйнхорн, специальный советчик Государственного департамента США по ядерной безопасности и военному контролю, недавно заявил в Сеуле, что новые санкции против Северной Кореи будут введены «в течение следующих нескольких недель» после урегулирования правовых и других вопросов.

Несмотря на заявления США о том, что жители Северной Кореи не пострадают, международные санкции уже оказали огромное негативное влияние на развитие страны и её народа. Санкции препятствуют вливанию иностранного капитала в Северную Корею, а также пресекают всякие усилия по предоставлению гуманитарной помощи корейцам.

Возможно, самым тревожным для разработчиков стратегии США является то, что эти санкции всё дальше загоняют Северную Корею под влияние Китая.

В течение шести десятилетий со времен начала Корейской войны 25 июня 1950 года США построили сложную систему ограничений на торговлю, финансирование и инвестиции для Северной Кореи.

Президент Труман наложил полное эмбарго на все виды экспорта в Северную Корею спустя три дня после начала войны, и с тех пор подобные санкции были главной стратегией политики в отношении Северной Кореи.

Многие корейские эксперты считают, что новые запреты и ограничения в очередной раз не достигнут своей цели. В течение 60 лет Вашингтон без устали утверждал, что санкции против Северной Кореи в конце концов способствуют изменению в иностранной и внутренней политике этой страны.

Однако этот подход, как показала практика, имел незначительный эффект. В основном это связано с тем, что Северная Корея компенсирует потери от прекращения торговли с Южной Кореей и Японией увеличением торгового оборота с Китаем.

Безучастная реакция Китая на санкции фактически минимизировала влияние, которое США были намерены оказать на Северную Корею.

Китай сыграл значительную роль в поддержании экономики Пхеньяна. Будучи заинтересованным в обеспечении стабильности Северной Кореи как буфферного государства и увеличении влияния на Корейский полуостров, Китай имеет стратегические интересы в сохранении статуса-кво в Северо-Восточной Азии.

Ущерб северокорейцам

Хотя новые санкции направлены против режима страны, однако они, очевидно, будут иметь и вторичный эффект — дальнейшее ухудшение положения и без того бедного населения.

Финансовые ограничения действительно препятствуют другим странам и компаниям вести торговую деятельность в Северной Корее.

Согласно данным Корейского института международной экономической политики в Сеуле, иностранные инвесторы в основном воздерживаются от потенциально прибыльных проектов в Северной Корее из боязни экономических ограничений со стороны США.

Хотя Северная Корея компенсировала разорванные торговые отношения с Японией и Южной Кореей увеличением торговли с Китаем, всё же способность Пхеньяна поддерживать экономику значительно ослабла.

В 2001 году торговый оборот между Японией и Северной Кореей достигал 1,3 млрд долл. Японский экспорт при этом составлял 1,1 млрд долл., а импорт из Северной Кореи — 226 млн долл. Однако к 2008 году, как раз перед ракетными испытаниями и принятием санкций Совета безопасности ООН, японский импорт товаров из Северной Кореи был полностью остановлен, а экспорт — уменьшился до показателя 7,6 млн долл.



Ключевой игрок: Китай

В то время как Северная Корея теряет своих торговых партнёров и источники гуманитарной помощи, у неё остаётся один мощный друг — Китай. Китай фактически вложил существенные инвестиции в развитие Северной Кореи. С 1995 по 2008 год Китай   обеспечил стране наибольшую продовольственную помощь, составляющую 27% от общей оказанной помощи продовольствием.

Однако не только пищей и топливом Китай помогает своему соседу. Китай сотрудничает с международной инвестиционной группой, которую создала Северная Корея для развития портов, железных дорог, легкой промышленности и сельского хозяйства.

В частности, Китай заинтересован в порте Rason с целью получить доступ к стали и углю. Китай уже подписал договор об аренде портовых сооружений Северной Кореи до 2028 года. Глава международного департамента Коммунистической партии Китая Ван Цзяжуй, который посетил Пхеньян в февраля 2010 года, предоставил северокорейцам заём в 10 млрд долл. для развития инфраструктуры, что эквивалентно 70% ВВП Северной Кореи.

Шон Рейн, основатель Группы маркетинговых исследований рынка Китая, недавно писал в своей колонке издания Forbes: «Новые санкции и военно-морские учения в регионе не помогут жителям Северной Кореи и не сделают обстановку на Корейском полуострове безопаснее. В действительности эти действия только укрепят режим Ким Чен Ира и одновременно ещё более ухудшат жизнь северокорейцам».

«Наилучший способ превратить Северную Корею в стабильное и безопасное государство — это делать противоположное тому, что мы занимаемся сейчас. Нам следует отменить наши экономические санкции и инвестировать больше денег в страну», — сказал он.

Кристина Ан и Хаён Ким — обозреватели американской аналитической организации Foreign Policy in Focus («Международная политика в фокусе»), а также члены Национальной кампании за прекращение Корейской войны.

Китай. Известно, что коммунистические власти КНР используют разные способы борьбы с инакомыслием. В этот раз они решили «убить» сразу двух зайцев – сделать невыносимой жизнь известного своими независимыми взглядами профессора Суня Вэнькуана и попытаться опорочить репутацию духовной практики Фалуньгун, которую партия пытается подавить уже 11 лет.

#img_left#Сунь Вэнькуан, 76-летний бывший профессор института управления провинции Шаньдун, проживающий в городе Цзинань, написал открытое письмо управлению безопасности с требованием расследовать телефонные звонки, которые он получает от имени сторонников Фалуньгун круглосуточно уже шесть дней подряд с периодичностью в 5-6 минут.

Звонки начали поступать 30 августа на стационарный и мобильный телефоны. В настоящее время ему позвонили уже более тысячи раз с более 100 номеров 12 городов разных провинций. Когда он или члены его семьи снимают трубку, на другом конце провода включается аудио запись с рассказом о практике Фалуньгун и репрессиях её последователей коммунистическим режимом.

Профессор позвонил по нескольким номерам, но автоматический оператор отвечал, что либо такого номера не существует, либо абонент недоступен или же выключил телефон. Один раз он всё же дозвонился и трубку снял его сосед, с которым у него очень хорошие отношения и который с удивлением сказал, что не звонил ему, к тому же он не занимается Фалуньгун. То есть получается, что его номер был использован кем-то для звонка, что технически сделать очень не просто.

«Очевидно, что рядовым гражданам в Китае такое технически просто не под силу. Значит этим занимаются власти, которые контролируют коммуникации. Таким образом они пытаются оказывать психическое давление на меня, кого они считают диссидентом, и также пытаются очернить и вызвать ненависть к Фалуньгун, который они запрещают», – рассказал профессор в интервью корреспонденту The Epoch Times.

Эта ситуация доставила уже не мало проблем не только ему, но и членам его семьи, которые начали пенять на Фалуньгун.

«Мои родственники стали неправильно понимать ситуацию. Наверно этого и хотели добиться звонящие. На самом деле это звонят не от Фалуньгун. Все знают, что власти жестоко преследуют Фалуньгун и тщательно отслеживают их действия по всей стране. Все телефонные номера, тем более стационарных телефонов, зарегистрированы, и власти легко могут найти их хозяев. К тому же сторонники Фалуньгун не используют подобные методы для распространения своей информации», – поясняет Сунь.

#img_right#На вопрос почему по его мнению с ним поступают таким образом, профессор ответил: «Может быть потому, что в 2005 году я написал статью под названием “Необходимо провести расследование смертей многочисленных последователей Фалуньгун”, а также несколько небольших статей, в которых я выражал сочувствие положению Фалуньгун в стране».

Сунь предоставил все номера телефонов, с которых ему звонили, корреспондент не смог дозвониться ни по одному из них.

Профессор рассказал, что в 2006 году он также получал многочисленные звонки в течение четырёх месяцев, когда он снимал трубку, на другом конце провода молчали. Далее это продолжилось в 2008 году. На этот раз неизвестные его грязно обзывали и угрожали расправой.

Несколько дней назад неизвестные краской написали на стене его дома «Долой проходимца и насильника Суня Вэнькуана».

В апреле 2009 года его сильно избили, также неизвестные, после того, как на Горе героев он почтил память опального премьера и генсека КНР Чжао Цзыяна, который последние 15 лет своей жизни провёл под домашним арестом. В тот день пожилому профессору сломали 4 ребра и повредили позвоночник.

Сунь просидел в тюрьмах в общей сложности более 10 лет, в том числе и за «злостные нападки на великого вождя Мао Цзэдуна», а также за «изливание глубокой вражды по отношению к социализму». Он также является автором четырёх изданных в Гонконге книг, в которых он критикует коммунистический режим, высказывает конкретные предложения по изменению конституции и т.д.

Канадское общество трансплантологов приняло документ, регламентирующий поведение медиков с пациентами, заинтересовавшимися туризмом, связанным с трансплантацией органов.

#img_left#Этот документ, появившийся на свет в тот момент, когда трансплантационный туризм начал активно развиваться по всему миру, положительно воспринят защитниками прав человека, которые уже давно выражают протест против изъятия органов у невольных и беззащитных жертв.

Эта тема широко обсуждалась на 23 международном конгрессе организации трансплантологов, которая была создана для продвижения и развития науки и клинической практики трансплантации органов и для выработки общей линии, касающейся этических и правовых вопросов в проведении такого рода операций.

В конгрессе, состоявшемся в Ванкувере в августе 2010 г., участвовали четыре тысячи представителей трансплантологических обществ многих стран. Дэвид Мэйтас, адвокат из г. Виннипега, специализирующийся на вопросах прав человека и номинант на получение Нобелевской премии мира 2010, был одним из докладчиков конгресса, активно поддержавший новый регламент.

Д. Мэйтас совместно с бывшим госсекретарем по странам Юго-Восточной Азии и депутатом парламента Канады опубликовали доклад и книгу о насильственном изъятии органов у узников совести в Китае [«Кровавая жатва»].

Новый регламент, проистекающий из директив прошлой сессии ВОЗ, которая требует от государств-участников предпринять меры по защите группы населения из числа наиболее бедных граждан, зависимых от трансплантационного туризма и продажи тканей и органов.

В документах указывается, что пациенты должны быть предупреждены о рисках этического и медицинского характера при участии в трансплантационном туризме. Это включает вопрос о возможности оказанного давления или ранения, которому подверглись доноры, а также возможности насильственного изъятия органов.

«Вся индустрия трансплантационного туризма держится в секрете, в связи с этим невозможно определить, насколько точна информация о доноре, предоставленная поставщиком органов, который заботится только о прибыли», – указывается в документе.

Если пациент сильно настаивает на покупке органа, новая регламентация оставляет за врачом право на отказ в предоставлении медицинских документов, медикаментов или принятии иных действий, которые могут облегчить покупку органа пациентом.

«Существуют доказательства, что нелегальная трансплантация органов производится в неспециализированных местах, что несет за собой серьезные риски как для получателя, так и для поставщика органов. Так, врачи в праве не предоставлять пациенту документацию по органам в случае, если у них складывается впечатление, что эта информация может быть использована для ускорения проведения трансплантации в неспециализированных местах, и если имеется серьезные сомнения в пациенте или поставщике органов», – указывается в документе.

В интервью, данном «The Epoch Times» во время работы конгресса, Д. Мэйтас рассказал о методах, используемых в Китае, чей банк органов содержит органы казненных заключенных, приговоренных к смерти, и последователей Фалуньгун, осужденных за их убеждения. «[Китайский коммунистический режим] допускает применение смертной казни для получения органов, но он не оговаривает, что это практикующие Фалуньгун, соглашаясь, однако, что речь идет о заключенных», – продолжил Д. Мэйтас.

Дэвид Мэйтас считает, что международное сообщество должно ясно выразить свою позицию против нелегального изъятия органов. Он подтверждает, что очень серьезный интерес к этой проблеме возник после того, как группы защитников прав человека начали действовать. «Мы видим рост оппозиции получению органов от заключенных».

В последнее время организация «Международная амнистия» вышла с предложением ко всем странам прекратить использование органов, полученных от казненных заключенных, указывая пальцем на Китай, где использование с 1993 года органов заключенных подтверждено этой организацией.

«Международная амнистия» призывала фармацевтические компании проявлять должную осмотрительность в делах. Д. Мэйтас заметил, что мощная фармацевтическая компания Novartis уже откликнулась на призыв «Амнистии» о прекращении участия в клинических исследованиях в Китае препаратов, используемых для предотвращения отторжения иммунной системой пациента пересаженного органа. «Это очень позитивное решение», – сказал он, добавив, что если хоть одна фармацевтическая компания сделает шаг вперед, то другие, возможно, последуют за ней.

Мэтью Литтл. Великая Эпоха

#img_left_nostream#В настоящее время в КНР продолжается модернизация политической системы. Этот процесс начался уже давно, протекает плавно, но уже перешёл Рубикон и неумолимо приближается к своей решающей стадии.



Два опыта

Отчасти опыт китайской посткоммунистической трансформации похож на аналогичные советские события. Советский Союз и КНР — две крупнейшие коммунистические державы, которые словно повторяют путь друг друга. Такое впечатление может сложиться при первом рассмотрении вопроса.

Более того, также может сложиться впечатление, что постсоветские страны, формально уже якобы «очистившиеся» от коммунистического наследия, далеко опередили КНР в стратегии политических реформ. Но, в действительности, это не так.

Общий признак — и в СССР, и в КНР политическая модернизация проходила по инициативе и при руководстве коммунистов. Есть также общая причина реформ — КПСС и Компартия Китая (КПК) окончательно закостенели как отдельные касты, полностью оторванные от общества, никак не реагирующие на реальные потребности людей и беспросветно погрязшие в коррупции.

Главные отличия — в методах и подходах реформы.

Советские коммунисты предпочли «революционный» метод. Они решили, что можно в одночасье разрушить старую систему, формально запретить Компартию, поменять партийные вывески на демократические, перестать штудировать марксизм-ленинизм и вместо этого вставлять в лексикон новые рыночные термины.

На практике такая «реформа» привела к тому, что «вчерашние» партноменклатурщики стали сегодняшними «демократами» и вообще «новыми русскими» (украинцами). Они, между прочим, больше всех выиграли от такой «реформы», ибо не только сохранили свой властный статус, но и легализовали капиталы, полученные на коррупции, а также избавились от всякой ответственности перед обществом.

Китайские коммунисты предпочли многоступенчатый, постепенный процесс, основанный на эволюции. Китайцы сделали главную ставку на смену, раскрепощение сознания, а не на замену вывесок. Они стали выращивать молодое поколение свободомыслящих личностей, опираясь на западные стандарты образования.

Почему китайцам, в отличие от советских коммунистов, удалось сохранить целостность страны? Прежде всего, потому что они никогда даже не рассматривали планов территориальной перестройки государства. Как это было в КПСС, в недрах которой родился план создания некоего нового «союза суверенных государств». В результате такие опасные игры с суверенитетами привели к тому, что независимость республик провозгласили, но с новым союзом так и не сложилось.     



Китайский опыт



Политическая модернизация в Китае началась раньше, чем горбачёвская перестройка. Точка отсчёта — 1979 года, с которого идёт широкий спектр «реформ и открытости» Дэн Сяопина, которые, правда, в узких кругах китаистов также переводятся как «реформы могущества и наращивания». Когда говорят о реформах Дэн Сяопина, имеют ввиду, прежде всего, их экономическую составляющую. Возможно, потому что реформы в экономике имеют чётко различительные результаты: среднегодовой прирост ВВП +9–10% и выход экономики КНР на второе место в мире, опередив на разных этапах и Германию, и Японию.



Политическая модернизация, в сравнении с модернизацией экономической, не была столь динамична во времени. Наоборот, в относительно спокойном китайском обществе даже создавалось впечатление статичности, стабильности. Во главе системы словно сфинкс до сих пор возвышается Компартия Китая, а многие внутренние процессы, на первый взгляд, незаметны. Но, в действительности, эта статичность оказалась обманчивой. 



Первым шагом в модернизации системы стало начало омоложения управленческих кадров. Омоложение системы началось с самых низов, с низшего и среднего звеньев. До 1982 года любой местный чиновник получал должность пожизненно. Более того, он также имел право рекомендовать свою должность детям. Дэн Сяопин прекратил эту практику. Он поощрял выдвижение молодых кадров, инициативность, при выборе между старыми (но опытными) и молодыми (но без опыта) Дэн Сяопин советовал доверять последним. Кстати, как видим, начало политической модернизации по Дэну Сяопину опередило горбачёвскую перестройку на 3–4 года.

Итак, первый шаг модернизации открыл дорогу молодым кадрам.

Вторым шагом, ускорившим модернизацию, стали события мирной демократической революции на площади Тяньаньмэнь, происшедшие 4 июня 1989 года. Правда, сценарий этой революции так и не был реализован до конца. Но главный результат был достигнут — коммунистическая система дрогнула, запаниковала и вынуждена была более чётко прислушиваться к мнению народа. И опять же: китайская модернизация снова опередила сходные советские события на 2–3 года — августовский путч 1991 года. Правда, в данном случае нужно отдать китайцам должное: раскручивая модернизацию, они смогли сохранить страну. В отличие от советских коммунистов.

Итак, события на Тяньаньмэнь нанесли первый мощный удар по старой системе. После этого,  обнаружилось, что, оказывается, старые кадры полностью погрязли в коррупции. Итого: в посткоммунистическом Китае началась кампания по борьбе с коррупцией. 

Третьим шагом модернизации стал уход из власти экс-председателя КНР Цзяна Цземиня, последнего ярко выраженного ретрограда в китайском руководстве. В 2002 году к власти в КНР пришла молодая и предприимчивая шанхайская команда во главе с председателем Ху Цзиньтао.

Новая команда ещё более раскрепощёно мыслила, не привязываясь к отжившим своё коммунистическим догмам. А некоторые, к тому же, получили современное образование в западных вузах. В первый «срок» Ху Цзиньтао наблюдалось усиление антикоррупционной кампании.

Со второго «срока» в правительство пришли министры, получившие образование в странах Запада. Первым выпускником стал министр науки и техники Ван Ган (1978 г.р.), который в период 1985–2001 гг. сначала учился в техническом вузе, а потом стажировался в Германии. Г-н Ван был назначен в апреле 2007 года. Тогда же молодого шефа получил МИД: Ян Цзечи (1950 г.р.) учился в Лондонской школе экономики и педагогических наук (1973–1975 гг.).

Итак, качественное обновление и омоложение управленческих кадров в период правления Ху Цзиньтао вышло на министерский уровень.

В настоящее время китайская посткоммунистическая трансформация приближается к четвёртой рубежной точке — к весне 2012 года, когда должен будет состояться 18-й съезд Компартии Китая, по итогам которого будет избран новый председатель КНР.

На сегодня в том, кто станет преемником Ху Цзиньтао, уже нет никакой интриги. Вероятнее всего это будет нынешний вице-председатель КНР Си Цзинпин. Со второй половины 2008 года г-н Си усиленно разъезжает с ознакомительными визитами по разным странам мира.

Си Цзинпин станет представителем пятого поколения руководителей КНР.

В свете рассматриваемой темы отдельно следует отметить кампанию по выходу из Компартии Китая, начавшуюся с началом 21-го века. К настоящему времени из КПК и её организаций (пионерии и комсомола) уже вышло более 79 млн. чел.

#img_center_nostream#Естественно, это неофициальная информация, её можно эксклюзивно отслеживать в режиме онлайн на сайте The Epoch Times. Но Компартия Китая, придерживаясь ментальной китайской традиции, старается тщательно сохранять лицо и поддерживать уверенный вид, несмотря на бурю, царящую внутри партии. В 2006 году Компартия Китая отметила 85-летний юбилей, звучало много торжественных речей, поднимались оптимистические тосты за «развитие» партии. Это был последний помпезный юбилей (относительно), в последующие годы партийные кадры отмечали свою дату без официоза.

Формально по всем официальным документам численность КПК ежегодно прирастает. Фактически она уже 5 лет как замерла на 85-миллионной отметке. Не говоря уж о статистике выходов из Компартии Китая, не доверять которой никаких оснований нет.

Т.е. с учётом нынешней динамики будет совсем не удивительно, если к 2012 году число вышедших из Компартии достигнет 85 млн. чел. И, скорее всего, превысит его: Движение выхода из Компартии Китая учитывает статистику не только по партии, но и молодёжных организаций (комсомольцев, пионеров и т.д.).  

В завершение, подводя итоги, нужно отметить, что во всей этой схеме политической модернизации, растянутой на долгие годы, не хватает главного —финального аккорда. С одной стороны, посткоммунистическая трансформация сейчас протекает плавно, постепенно, с самых низших кругов и далее по спирали вверх, т.е. так могло бы продолжаться бесконечно. Но, с другой стороны, формально, несмотря на все изменения, на вершине власти в КНР всё ещё находится Компартия Китая. И когда конкретно истечёт срок «красной династии» по-прежнему сказать трудно.

Очевидно, что до того, как КПК уйдёт с политической сцены, в китайской политической жизни должно произойти ещё несколько промежуточных событий.

Пожалуй, на данном этапе пока что можно точно говорить о двух моментах.



Первое. В КНР маловероятен сценарий смены власти путём выборов. Тем более, путём честных, демократических и многопартийных выборов. Не только в силу пресловутой китайской специфики нынешнего посткоммунистического правящего режима, но и из-за банальных сложностей проведения столь масштабной кампании в 1,5-миллиардном обществе.

Для сравнения: прямые демократические парламентские выборы были в качестве эксперимента проведены в мае 2009 года в 1,1-миллиардной Индии. В итоге идея прямых демократических выборов, растянувшихся по времени в целый месяц, превратилась в откровенную профанацию. Но главный результат — правивший на тот момент Индийский национальный конгресс во главе с премьером Манмоханом Сингхом ещё более укрепил свои политические позиции. Из чего следует: в условиях неструктурированного, малограмотного, бедного общества, не прошедшего через все стадии модернизации, избиратели при любых раскладах будут голосовать за власть. Это является ещё одним подтверждением, что демократия без гражданского общества невозможна.

 

Второе. В КНР маловероятен сценарий революционной смены власти. И события 1989 года являются ярким доказательством этого. Без широкой и разветвлённой сети гражданского общества, к тому же в условиях сильного полицейского контроля, любые попытки ненасильственных революций изначально обречены на неудачу.

Таким образом, в условиях, когда внутренние факторы политической модернизации уже практически исчерпаны, решающую роль сыграют внешние факторы. Только тогда режим Компартии Китая, окончательно разъеденный коррупцией, окончательно рухнет, «красная династия» прервётся и пред миром предстанет Новый Китай.



Игорь Шевырёв — эксперт-китаист, Центр изучения Китая и Азиатско-Тихоокеанского региона. Имеет блог igor-tiger.livejournal.com

Игорь Шевырёв. Специально для Великой Эпохи