Blog

#img_left_nostream#В  Китае разгорелась публичная полемика относительно  роли премьера Вэнь Цзябао в качестве реформатора.  Однако те, кто нападает на Вэнь Цзябао, равно как и те, кто защищает его, упустили исходную точку в вопросе о том, можно ли вообще  быть реформатором внутри компартии Китая (КПК).

Больше  года назад  на маоистских сайтах стали публиковаться статьи, направленные против выступлений Вэнь Цзябао, затрагивавших    общечеловеческие ценности,  демократию и другие вопросы. С другой стороны, некоторые журналы и газеты, имеющие репутацию  поддерживающих   открытость и либерализацию общества, такие, как Southern Weekend   и «Китай сквозь века» («Ян Хуан Чунь Цю»), регулярно публикуют статьи в поддержку идей, которые продвигает Вэнь Цзябао, идей защиты прав человека, политических реформ и так далее. 

Но поддержка Вэнь Цзябао была тонкой, без упоминания его имени. Однако в последнее время одна статья сломала лед. Ду Гуан, бывший ученый  Центральной партийной школы КПК,  14 июля опубликовал статью «Анализ в контексте волны критики  Вэнь Цзябао» на китайском языке на веб-сайте за пределами Китая. Эта статья была широко распространена  на многих сайтах за пределами Китая и на некоторых в Китае.

15 июля сайт Deutsche Welle на китайском языке опубликовал статью «Исключения названы:  борьба левого и правого крыла ближайшего окружения китайского премьер-министра»,  которая касалась  разногласий, окружающих  Вэнь Цзябао.

Эти две статьи  выдвигают  предположения, что нападающие на Вэнь Цзябао являются сторонниками жесткой маоистской линии и властной элиты. Хотя эти две группы абсолютно разные, в последнее время они, как правило, склонялись  к формированию объединенных сил. Некоторые сторонники  Вэнь Цзябао говорили, что он  представляет собой стремление к реформам.

 

Ду Гуан процитировал основателя и руководителя издания «Китай сквозь века» Ду Даочжена, полагающего, что существуют две идеи и две силы между высшими руководителями в Чжуннаньхае в Пекине. Одна настаивает на сохранении нынешней ситуации, представляющей коррумпированную властную элиту. Другая  выступает  за  реформы и открытость, представляя «прогрессивные силы». В обеих  статьях  предполагалось, что разоблачение различий между руководителями  очень необычно для публики.

Значение  реформы

Реформа имеет, по крайней мере, два значения: экономическое и политическое. За последние 30 лет в Китае реформа коснулась  только изменений в экономике и никогда не  касалась политики.

Вместо того, чтобы задаваться вопросом: «Кто является реформатором?», лучше спросить: «Кто не реформатор?». 

В 1992 году Дэн Сяопин заявил: «Развитие  – это единственная суровая истина».  В поисках  этой «суровой истины»  те, кто имеет власть, разбогатели первыми, исходя из этого, все бюрократы в Китае  должны рассматриваться  как реформаторы.

Маоистские сторонники жесткого курса, которых  также называют ортодоксальными марксистами, не имеют политического и экономического влияния в Китае. Если кто-то разбогател за последние 30 лет, благодаря политической власти и экономическим реформам, то он может  считаться реформатором, независимо от того, за кого он себя выдает. В сегодняшнем Китае, среди власть имущих нет настоящих  маоистов.

Князьки

Показательным примером во властной элите является Бо Силай. Сын ведущего члена  КПК  из поколения, которое воевало во время революции, Бо является  «наследным принцем». Будучи мэром в приморском городе Далянь, он финансировал рекламные проекты,  предназначенные для обеспечения экономического развития города. В этой роли Бо был очень типичным «реформатором».

Будучи мэром Даляня,  Бо также проявил активность в  вывешивании портретов Цзян Цзэминя на улицах, после того, как Цзян стал главой КПК, всё в лучших традициях  культа личности. Совсем недавно, получив пост  партийного руководителя  западной метрополии Чунцина, Бо провел кампанию по «пению красных [коммунистических] песен», стремясь выразить преданность партии.

В рамках этой деятельности Бо очень консервативен. Он далеко не  политический реформатор. Подобными акциями он не стремится сделать Вэнь Цзябао своей мишенью. Он просто вместе с другими князьками демонстрирует, что является доверенным преемником  политической власти.

Все наследные принцы   выиграли от экономических реформ. За 30 лет вся политика была ориентирована на властную  элиту. Рассмотрим двойную систему ценообразования. В 1980 году партия хотела реформировать систему ценообразования в плановой экономике.

Партия сделала это за счет создания двух ценовых систем. Одни цены на сырье находились под контролем государства, но не было квот на то,  какие объемы могут быть проданы  по контролируемой цене. Другие цены устанавливались рынком и не имели  квот. Тем, кто покупали  по рыночной цене,  приходилось платить гораздо больше,  чем те, кто платили по контролируемой цене.

Князьки  начали свою карьеру и зарабатывание денег, имея возможность купить по контролируемой цене и продать по рыночной цене. Эта «реформа»  установила шаблон для других реформ, которые последовали  в области здравоохранения, образования и жилья. В каждом случае система была  реформирована таким образом,  чтобы князьки смогли обогатиться.

Они являются самой богатой и могущественной группой в Китае. В отличие от владельцев частных компаний, власть и богатство «наследных принцев»  не зависит от изменений в политическом климате.

Цзян Мяньхэн, сын Цзян Цзэминя, накопил огромное состояние через закулисные операции посредством десятка компаний и инвестиционных фирм, в том числе его крупнейшей компании China Netcom. Он также является заместителем начальника Национального проекта пилотируемых космических полетов и вице-президентом  Академии наук Китая. Не желая довольствоваться  огромным богатством, он также хочет политической власти.

Цзян Миньхэн не одинок. Ли Сяопин, сын долговременного премьера Ли Пэна, тоже является одним из самых богатых бизнесменов в Китае. Он вдруг решил перейти в политику и без какого-либо политического опыта стал вице-губернатором провинции Шаньси за одну ночь.

Богатство этих князьков было получено в результате политических  преимуществ, унаследованных  от родителей и в результате экономических  реформ без каких-либо политических преобразований. У них нет намерений изменить эту ситуацию.

Власть, но не идеология

Ху Цзиньтао, генеральный секретарь КПК,  не князек. Он из другой политической группы, из числа тех, кто вошли  в КПК через  комсомол. Они также получили пользу от экономических реформ. Используя свое положение в иерархии власти в Китае, они также накопили богатства.

Разница между ними и князьками в том, что если им не повезет, некоторые из них могут потерять власть, богатство и даже жизнь в борьбе за власть. Если членам этой группы посчастливится дожить до выхода на пенсию, их сыновья и дочери станут новыми князьками. У них нет мотивации, чтобы изменить нынешнюю ситуацию, нет стимула для содействия политическим реформам, которые будут ограничивать их привилегии.

В сегодняшнем Китае в правящих классах не существует такого понятия, как «прогрессивные силы».  Борьба внутри  правящего класса идет за власть, а не за идеологию.

 

Возможно, намерения  Вэнь Цзябао хорошие, и он действительно верит в универсальные ценности и считает, что китайский народ заслуживает свободы и демократии. Но даже если так, эти убеждения не будут иметь никакого влияния на будущее Китая.

Если внутри партии между реформаторами и маоистскими сторонниками жесткой линии и был спор в конце 1970-х и начале 80-х, то он  завершен. Обсуждение, кто за реформы и кто против реформ не имеет смысла в сегодняшнем Китае. В кругах политической власти каждый в выигрыше от текущей политики.

В начале и середине 1940-х годов официальная газета  КПК «Синьхуа» почти каждый месяц публиковала  статьи, прославляя  американскую модель демократии  и свободы. После того, как КПК взяла верх во время войны, она сразу же остановила демократическую пропаганду. После установления контроля над Китаем, она начала подавлять малейшие  признаки инакомыслия.

Лидеры, которые прославляли, а затем подавляли демократию и свободу, были те же самые люди. Они не изменились. Им просто не нужно менять обличие, так как власть у них в руках. В своей статье  Ду Гуан  упоминает, что, поскольку партия имела  реформаторов, таких, как бывший глава партии Ху Яобан и Чжао Цзыян, нет никаких оснований полагать, что не будет других.

Но на самом деле, примеры Ху Яобана  и Чжао Цзыяна  показывают, почему не будет других политических реформаторов. Поскольку партия смогла легко устранить таких ведущих лидеров, как Ху Яобан и Чжао Цзыян, когда они отклонились от линии партии, то до тех пор, пока  существует КПК, политические реформы невозможны.  < Хэн Хэ. Великая Эпоха

Источник: Великая Эпоха (The Epoch Times), Россия 

В рамках празднования 125-летия компании Bulgari 9 декабря 2010 года в отели «Гран-Пале», в Париже, состоялась выставка ювелирных изделий.

Представляем вашему вниманию коллекцию, которая была представлена на Неделе моды 9 ноября 2010 года в Джакарте, Индонезия (вторая часть фотообзора).

#img_gallery#

Более 11 лет власти КНР преследуют группу людей, занимающихся медитативной системой самосовершенствования Фалуньгун (Фалунь Дафа). Кампания преследования проходит под руководством коммунистического режима. В нее втянуто все общество, начиная от муниципальных учреждений до правительства. Более половины всех заключенных в китайских ГУЛАГах сегодня составляют последователи этой практики.

#img_left#В то же время в более ста странах мира люди свободно занимаются этой практикой. Фалуньгун получил многочисленные награды за его благотворное влияние на общество.

Ниже представлено мнение Информационного Центра Фалунь Дафа о том, почему именно в КНР преследуют эту группу людей.

– Почему в Китае преследуется Фалуньгун?

Это связано с несколькими факторами: популярностью Фалуньгун, ролью Председателя компартии Цзяна Цзэминя, разницей в идеологии коммунизма и Фалуньгун и природой коммунистической партии Китая.

Чем более популярным становился Фалуньгун, тем с большим сопротивлением со стороны партии он сталкивался. Партийные лидеры испытывают страх перед любой большой независимой группой, а Фалуньгун, возможно, был самой большой такой группой. Когда в 1996 г. книги Фалуньгун стали бестселлерами, их запретили; когда государственные СМИ подсчитали, что 70 миллионов людей занимаются практикой Фалуньгун, что превышало количество членов компартии Китая, в СМИ началась атака на Фалуньгун, а органы госбезопасности начали вести слежку за последователями практики и притеснять их.

Именно в ответ на эти злоупотребления практикующие собрались в Пекине.

Цзян Цзэминь, бывший в то время лидером партии, испытывал зависть к быстро растущей популярности Фалуньгун у народа. Именно он отдал приказ «уничтожить» эту практику.

В статье газеты Washington Post, опубликованной в 1999 году, говорится, что «Цзян единолично принял решение о том, что Фалуньгун “должен быть уничтожен” (статья на английском языке). Журналисты и внутренние источники отмечали «зависть» Цзяна к Фалуньгун и его одержимость «уничтожить» практику.

Аналитик по Китаю Вилли Лэм считает, что организовав общегосударственную кампанию, Цзян хотел «настроить» власть на себя, и в то же время уничтожить группу, которую он считал угрозой для своей власти.

К тому же сыграла свою роль разница идеологии атеистической коммунистической партии с идеологией духовной практики Фалуньгун, которая основана на принципе: Истина-Доброта-Терпение.

И, наконец, как отмечается в книге «Девять комментариев о коммунистической партии», преследование в отношении Фалуньгун является самым последним в ряду жестоких кампаний, используемых партией для напоминания населению о том, что люди находятся под её неусыпным контролем.

Мао Цзэдун как-то заявил, что в Китае культурную революцию нужно проводить через каждые семь или восемь лет. Действительно, начиная с 1950 г., не проходило и десяти лет без того, чтобы государство не проводило какую-нибудь жестокую кампанию, направленную на подавление масс. За время, начиная с подавления контрреволюционеров, «Большого скачка», «Культурной революции», жестокого подавления демократического движения студентов в 1989 г., и до репрессий в отношении Фалуньгун, партией было убито от 60 до 80 миллионов китайских граждан.

– Коммунистическая партия Китая не глупа – вряд ли она стала бы так убивать невиновных людей?

Гитлер не глуп – но он убил 6 миллионов евреев. Почему красные кхмеры убивали одного из каждых четырех камбоджийцев? Если тибетские монахи хотят только благочестиво поклоняться и заниматься медитацией, почему их всё же подвергают пыткам и убивают в китайских ГУЛАГах? Если девочки-подростки в Дарфуре не сделали ничего плохого, почему их насиловали? Младич не был глупцом, почему же он захотел убить всех мужчин мусульман в Сребренице?

Можно посмотреть на вещи с точки зрения преступников и таким образом понять их экономическую и политическую мотивацию, стоящую за массовыми убийствами. Однако мы полагаем, что до некоторой степени здесь присутствует зло, с которым трудно договориться – как такие вещи можно совершать в отношении человека?

С другой стороны очень многие китайцы либо принимают участие в этой кампании, либо смотрели на это сквозь пальцы именно потому, что интуитивно они знаю, какое зло может совершить компартия. После проведения публичных казней, организации искусственного голода, каннибализма и кровавых расправ – в общем и целом от 60 до 80 млн. родственников этих людей погибло за время правления КПК – совершаемое зло в отношении Фалуньгун было уже слишком хорошо узнаваемым.

– Если Фалуньгун несёт добро, почему его запретили? Почему с другими группами так не поступают?

Во-первых, многие другие группы тоже были запрещены и подвергаются преследованию. Христиане, которые отказываются посещать церкви, находящиеся под контролем партии, тибетские буддисты и, конечно, демократы и другие активисты-правозащитники, – все они преследуются в Китае, и в некоторых случаях преследование длится десятилетиями. Существуют также и направления цигун, которые запрещены, и их последователей, выполняющих упражнения в парках Китая, уже не увидишь.

Не нужно искать тех, кого преследуют сильнее других. В отношении этих групп совершаются вопиющие злоупотребления, что оборачивается трагедией для бесчисленных родственников этих людей. Более того, агрессором в отношении этих групп выступает одно и то же лицо.

Если спрашивают, чем в настоящее время преследование Фалуньгун отличается от преследования других групп, то можно ответить, что разница состоит в следующем:

По количеству последователей Фалуньгун был самой большой группой в обществе, не считая компартию. По подсчётам самого китайского правительства в конце 90-х гг. этой практикой занималось, по крайней мере, 70 миллионов человек, и это отражает то огромное количество людей, которых затронуло преследование. Госдепартамент США отмечает, что по поступившим данным практикующие Фалуньгун составляют около половины всех заключённых в принудительных трудовых лагерях Китая. Исходя из сообщений людей, выживших в этих лагерях, можно сделать вывод, что в отдельных случаях около 90% заключенных составляют практикующие Фалуньгун. Зимой 2007 г. в новые камеры было помещено огромное количество дополнительно поступивших последователей Фалуньгун.

Цзян Цзэминь и коммунистическая партия начали обстоятельную кампанию по уничтожению Фалуньгун. В ранний период преследования обычно китайцы реагировали на эту кампанию как на маоистскую, вызывающую воспоминания, и которая, как они считали, ушла в прошлое. В этом отношении Фалуньгун, как и группы времен Культурной революции, стал мишенью для репрессий: практика и последователи подвергаются нападкам со стороны интенсивной пропаганды, проводится поквартирный розыск последователей, их избивают, публично осуждают, подвергают пыткам, за которые никто не несёт ответственности. Также как многие группы 60-х гг., Фалуньгун стал объектом финансового разорения и массовой ссылки в исправительно-трудовые лагеря его сторонников, причём этот процесс имеет систематический характер и ведётся с размахом, невиданным со времени смерти Мао в 1976 г.

– Как началось преследование?

Официально преследование было начато в 15 часов 22 июля 1999 г., когда Центральное телевидение Китая (ЦКТВ) начало трансляцию передач о новом запрете с антипропагандой Фалуньгун. Последователи Фалуньгун, которые в то время направлялись подавать петицию правительству в защиту практики, хватали, помещали в автобусы и заключали под стражу на стадионах и в конференц-залах. Сразу за этим было организовано сжигание книг Фалуньгун и проведены показательные суды.

За два дня до объявления о начале репрессий по всей стране координаторы Фалуньгун, которых расценивали как главных, были арестованы ночью у себя дома.

Более чем за месяц до начала репрессий, 10 июня, с целью уничтожения Фалуньгун Цзян Цзэминь создал «Офис-610». За два месяца до этого около 20 последователей Фалуньгун были арестованы и избиты из-за того, что выступили с мирным протестом в форме сидячей медитации, устроенном перед издательством журнала, опубликовавшего клевету на Фалуньгун. Этот арест привёл к известному событию у стен Чжуннаньхай, когда там собрались тысячи практикующих. В течение 1998 г. за практикующими Фалуньгун, медитирующими в парках, бдительно следили сотрудники спецслужб, их также подвергали допросам.

Начало преследования можно заметить уже в 1996 г., когда первая статья с критикой в адрес Фалуньгун появилась в китайской газете «Guangming Daily», положив начало атакам на Фалуньгун в государственных СМИ.

Разве последователи Фалуньгун не окружили Чжуннаньхай? Разве этим не спровоцировали китайское правительство?

25 апреля 1999 г. около 10 000 последователей Фалуньгун собрались за стенами правительственной резиденции Чжуннаньхай в Пекине. Это собрание было законным, и собравшиеся люди намеревались обратиться в находящееся рядом Государственное бюро апелляций, а не в правительственную резиденцию.

Право подачи апелляций по поводу совершенных злоупотреблений в Китае гарантируется Конституцией. На самом деле, накануне этих событий власти находящегося недалеко от Пекина города Тяньцзиня (в этом городе последователи Фалуньгун были арестованы и избиты), посоветовали практикующим Фалуньгун подать петицию непосредственно в Пекине.

Практикующие собрались в ответ на уже начавшееся преследование со стороны государства. В данном случае это стало результатом 3-летней атаки на Фалуньгун, проводившейся в СМИ, избиения 45 сторонников Фалуньгун в городе Тяньцзине и запрета книг Фалуньгун.

Это собрание людей было совершенно мирным. Также не было заблокировано ни одного прохода или проезда, движение было свободным.

На самом деле это могло привести к совершенно другому результату. В тот день Чжу Жунцзи, в то время занимавший пост премьер-министра, встретился с представителями Фалуньгун и дал обещание разрешить их проблемы. Практикующие, находившиеся под арестом в Тяньцзине, были освобождены. Однако через несколько часов, когда все уже разошлись, вмешался Цзян Цзэминь и полностью изменил политику. Он обвинил практикующих в том, что они держали Чжуннаньхай в «осаде», и заявил, что если Фалуньгун не будет уничтожен, это станет позором для партии и покажет её слабость.

– Похоже, что Фалуньгун изменил свою природу и сейчас уже стал в высшей степени политизированным?

Во-первых, несмотря на то, что последователи Фалуньгун выступают с протестом, возбуждают иски против китайских чиновников, убеждают китайцев выходить из компартии, они устойчиво остаются незаинтересованными в обретении власти.

Основатель Фалуньгун и последователи практики в Китае и за его пределами постоянно разъясняют, что они не хотят завоёвывать власть, они хотят только остановить преследование. Прошло много лет, а компартия так и не изменила свою политику геноцида в отношении Фалуньгун, поэтому единственный кажущийся возможным способ чтобы остановить преследование, это уничтожить коммунистическую партию.

Во-вторых, такая деятельность последователей Фалуньгун ни в какой форме не осуществлялась до того, как начались репрессии. Всё, чем занимались практикующие Фалуньгун до начала подавления, сводилось к медитации и чтению литературы Фалуньгун в группе или дома и ознакомлению других людей с практикой.

И последнее, даже если Фалуньгун и занимался бы политикой, что в этом плохого? В любом свободном обществе это явно не может стать основанием для преследования. Только в государстве с авторитарным режимом коммунистической партии, режимом, который не терпит никакой отличной от него идеологии, считается, что заниматься политикой – это преступление.

– В какой форме осуществляется преследование?

В Китае коммунистическая партия использует все доступные методы, чтобы путем устрашения и давления заставить людей отказаться от их веры. Последователям Фалуньгун отказывают в получении образования, увольняют с работы, лишают опеки над их детьми; их публично оскорбляют, похищают и подвергают сексуальным надругательствам в полицейских участках. Тех, кто разоблачает надругательства, которым они подвергались в заключении, направляют в тюрьму за «разглашение государственных тайн».

Всем практикующим отказывают в защите адвокатов, а некоторым присуждают срок заключения до 18 лет всего лишь за их веру. По поступившим сведениям сотни тысяч были направлены в исправительные трудовые лагеря (китайская система ГУЛАГ) без суда и следствия. Множество здоровых нормальных людей было направлено в психиатрические лечебницы, где им насильно вводили препараты, разрушающие нервную систему.

В настоящее время Центром подтверждено 3415 смертельных случаев сторонников Фалуньгун в результате преследований (предполагается, что их намного больше); сотни тысяч последователей Фалуньгун находятся в заключении в тюрьмах и исправительно-трудовых лагерях. Независимые эксперты также подтвердили факт незаконного извлечения внутренних органов для продажи у заключённых последователей Фалуньгун.