«Мир является опасным местом не из-за тех, кто совершают зло, а из-за тех, кто видит это и ничего не делает».
«В ситуации, где мы подвергаемся опасности, мы стараемся сохранять надежду – маленький знак того, что ситуация может измениться. Когда нападающий проявляет по отношению к жертве немного доброты, даже, если это в его интересах, она воспринимает это как проявление положительных черт захватчика. На войне или при захвате заложников может оказаться достаточным лишь сохранить пленнику жизнь», – пишет д-р Джозеф М. Карвер в его статье «Любовь и стокгольмский синдром: загадка любви к нападающему».
У многих заложников ФАРК (революционные вооруженные силы Колумбии) или знаменитой наследницы Патти Хиртс, которая была захвачена Симбионийской освободительной армией S.L.A, у других похищенных людей развилось психологическое состояние, которое известно как Стокгольмский синдром, получившее свое название от инцидента в Швеции, где несколько преступников в августе 1973 г. в течение 6 дней удерживали преступников в Стокгольмском банке.
Когда полиция освободила людей, которые в течение 131 часов находились в плену, подвергаясь угрозам и насилию, они в действительности испытывали страх по отношению к полицейским. Они начали верить в то, что их захватчики защищают их от полиции. Еще более удивительно, что одна из пленниц обручилась со своим захватчиком, в то время как остальные защищали преступников на суде.
Подобное поведение, кажется, выходит за рамки того, что следовало бы ожидать в подобных ситуациях. Что заставляет человека испытывать симпатию или даже защищать похитителя? Согласно современной психологии наиболее рациональное объяснение стокгольмского синдрома кроется в том, что естественный страх жертвы в ситуации, несущей физический риск развивается в полную покорность по отношению к похитителям. В подобной среде личность изменяет свою систему ценностей в спутанной манере, бессознательно начиная защищать те же идеалы, что и нападающая сторона.
Эксперимент Милгрэма
Некоторые подобно доктору Карверу полагают, что симптомы, подобные Стокгольмскому могут развиться в процессе жестоких межличностных взаимоотношений, подобно тому, как женщины, страдающие от домашнего насилия, отказываются подавать в суд на своих мужей, несмотря на продолжающееся годами психологическое и физическое насилие.
Эксперимент Милгрэма, психологический тест, проведенный в 1961 г. одноименным ученым, шокировал научное сообщество своими последствиями в отношении людей с, казалось бы, стабильной психикой. Год спустя после казни виновного в геноциде нацистского подполковника, Адольфа Эйхмана, Стенли Милгрэм задался вопросом, насколько возможно, чтобы довести уравновешенных в других обстоятельствах, даже миролюбивых люди до такого состояния, чтобы они начали участвовать в геноциде.
Держа в голове такую идею, Милгрэм набрал многочисленных психически стабильных добровольцев, чтобы провести простой тест. Один человек, играющий роль «учителя» должен был давать удар электрическим разрядом испытуемому, игравшему роль «ученика», когда он неправильно отвечал на вопросы. С каждым неправильным вопросом сила тока увеличивалась, а крики и мольбы «ученика» отражали усиление ударов. «Учителям» сказали, что они участвуют в программе по разработке новой системы запоминания информации, но они не знали о том, что электрические разряды были ненастоящими, а «учеников» играли профессиональные актеры.
Несмотря на крики боли и мучения «учеников», руководители эксперимента приказывали «учителям» усиливать силу разряда. Несмотря на то, что 40 психологов, руководивших проектом, предполагали, что ни один из «учителей» не продолжит эксперимент после 150 вольт, две трети участников слепо следуя указаниям экспериментаторов о том, что «ток надо усиливать», дошли до максимально возможной мощности – 450 вольт.
Эксперимент Милгрэма вынес на повестку дня ряд животрепещущих вопросов: может ли нормальный на первый взгляд человек превратиться в садиста под влиянием нездоровой среды? Является ли эта слабость духа чертой, характерной для большей части человечества?
Подчиняясь офицеру Скотту
Этот феномен нашел причудливое отражение в 90-ых гг., когда персонаж по имени «офицер Скотт» начал обзванивать рестораны «фаст-фуда» по всей Америке. Притворяясь местным офицером полиции и имея в наличии ключевую информацию о каждом ресторане – имена менеджеров, руководителей, работников – офицер Скотт оказался в состоянии заставить людей совершать нелицеприятные поступки.
Так, представившись после телефонного звонка в МакДональдс в Нью-Хемпшире, офицер Скот обвинил нового работника в краже кошелька. Он потребовал заместительницу менеджера вызвать молодую женщину в офис. Заместительница выполнила указание и закрыла дверь офиса, послушно следуя указаниям голоса по телефону. Ей было приказано снять с молодой женщины всю одежду, за исключением фартука, чтобы найти якобы украденный кошелек. Офицер Скотт убедил заместительницу, что по другой линии он говорит с главным офисом МакДональдса, а также с менеджером. Заместительница была уверена, что она даже слышала на фоне полицейскую рацию, что добавило подлинности истории.
В десятках других случаев, в которых были задействованы рестораны по всей стране между 1995 и 2005 гг., требования офицера Скотта становились все более шокирующими, однако его жертвы, тем не менее, подчинялись его приказам. Убежденным в том, что они следуют инструкциям настоящего полицейского, многим из жертв офицера Скотта, спустя месяцы, пришлось предстать в суде по обвинениям в изнасиловании и других преступлениях. Другим жертвам офицера Скотта пришлось развестись после того, как они увидели секретную съемку последствий этих телефонных разговоров.
Одна из менеджеров сняла свою одежду перед клиентом, которого звонящий назвал предполагаемым сексуальным маньяком. Офицер Скотт пообещал, что полиция, находящаяся в укрытии прибудет и арестует его сразу, как он попытается домогаться. Менеджер была удивлена тем, что полиция так и не приехала.
Настоящие полицейские детективы предположили, что звонящий работает вблизи этих ресторанов и пользуется биноклем. Позднее они поняли, что он был мастером жульничества. Работники ресторанов, которые говорили с офицером Скоттом, рассказывали, что он был необыкновенно убедителен и обладал спокойными непререкаемыми интонациями настоящего офицера полиции. Он многое знал о местах, в которые звонил и часто использовал полицейский жаргон.
Позднее в качестве печально известного «офицера Скотта» был разоблачен охранник, после того как полиция засекла его на тайной съемке на Уолт-Стрит за покупкой телефонных карт. Адвокат одной из жертв описал его как «выродка, строящего из себя Бога». Но, несмотря на повторное расследование, он никогда не был осужден за какое-либо преступление.
Многие специалисты полагают, что во время коммунистической революции, когда многие китайцы разрушали храмы или убивали так называемых «врагов народа», их личности были деформированы. Эти люди больше не являлись рациональными индивидуумами, а лишенными разума автоматами, находящимися под полным контролем авторитарного режима.
Но подобное поведение характерно не только для маоистского Китая. В действительности, похоже, что диктаторы по всему миру прекрасно осведомлены об этом психологическом феномене и неоднократно использовали его в своих целях. Некоторые в состояние контролировать население их стран с таким мастерством, что даже люди, изначально бывшие скептиками, скоро отдадут свою волю во власть искаженной и доминирующей идеологии. Филипп Зимбарго назвал это явление «эффектом Люцифера».
В своей книге «Эффект Люцифера: понимание о том, как хорошие люди превращаются в плохих», выпущенной в 2007 г., Зимбарго рассматривает трансформацию личности, которая неосознанно подвергается воздействию.
В 1971 г. Зимбарго разработал противоречивый Стенфордский эксперимент, во время которого обычные студенты колледжей играли роль заключенных или тюремщиков. Эксперимент должен был проходить две недели, но Зимбарго прекратил его 6 дней спустя, потому, что «наши тюремщики превратились в садистов, а заключенные пали в депрессию и демонстрировали признаки крайнего стресса».
Тем не менее, он предполагает, что нежелательному внешнему влиянию на наше поведение могут оказывать сопротивление акты героизма. «У каждого из нас есть три возможности: быть пассивным и ничего не делать, стать плохим или превратиться в героя. Я восхищаюсь героями повседневности – обычными людьми, которые делают выдающиеся вещи», – пишет Зимбарго.
Тщательно изучив, насколько ужасающей может быть дегенерация человеческой природы, Зимбарго проникся восхищением к индивидуумам, которые способны твердо придерживаться своих моральных принципов, и отметил влияние внешних сил, которые в ином случае могут заставить человека действовать вопреки своей совести. Его поздняя работа рассматривает то, что он называет «образ героя», отмечая людей, которые способны в травмирующих ситуациях сохранить свои моральные идеалы и выступать против несправедливых авторитетов.
