#img_left_nostream#Ли Цай-э – одна из известнейших танцовщиц Тайваня. Начиная с 1940 г. ее жизнь посвящена танцу. Она также изучала в Японии и современные танцы, подверженные европейскому влиянию.
Г-жа Ли прокомментировала просмотр «Китайской феерии» в Гаосюне так: «Труппа «Божественное искусство» позволяет зрителям увидеть силу и красоту искусства. Каждая поза, движение, прыжок восхитительны; у нас есть возможность видеть, как хорошо они совершенствуют себя. Великолепное выступление очаровало меня, особенно номера с барабанами. Это мощно, очень мощно! Я словно вернулась в свою юность, а ведь мне 83 года».
Г-жа Ли отметила, что этим юным китайцам, проживающим за пределами Китая, совсем не просто передать будущим поколениям традиционную культуру Китая. Г-жа Ли дала очень высокую оценку уровню танцевального мастерства и движениям тела исполнителей: «Они действительно поразительны и необыкновенны. Я чувствовала их огромную самоотверженность; выступления затронули самые глубокие струны моей души. Я искренне преклоняюсь перед их хореографами». Г-жа Ли высказало свое восхищение талантом хореографов за столь гармоничное соединение традиционного и современного.
На вопрос о влиянии мирового турне группы Шень Юнь («Божественное искусство») на сегодняшнее человеческое общество, г-жа Ли ответила: «Уверена, что каждый испытывает те же чувства, что и я; эти люди могут восстановить добродетель, они способны жить по принципам добродетели: Истина, Доброта и Терпение».
Чтобы воодушевить танцоров «Шень Юнь», г-жа Ли добавила: «Никогда не останавливайтесь, как не останавливалась я. Очень надеюсь, что сможете продолжить то прекрасное дело, которое делаете, и никогда его не оставите. Я верю, что все препятствия могут быть преодолены, и надеюсь, вы снова приедете к нам в следующем году».
Несмотря на то, что г-же Ли 83 года, она отлично выглядит, а ее страсть к танцам с возрастом ничуть не уменьшилась. Ее слава танцовщицы и преданность танцам общеизвестны: 26 января 2008 г. ее пригласили выступать в Nagoya Dance Showcase, в Нагое, Япония.
«Это историческое событие», – говорит генеральный директор и бывший танцор Шева Кар, наблюдая из зрительного зала, как Нина Ананиашвили принимает цветы у зрителей, аплодирующих стоя во время дебюта Государственного театра Грузии в Калифорнийском университете 23 февраля.
#img_left#Ананиашвили начала свою впечатляющую карьеру в 1981 г. в Большом театре и скоро стала известна в мире как прима-балерина Большого и ведущей балериной Американского балетного театра. С тех пор ее приглашали выступать с лучшими труппами мира. Ее выступления отличаются изящностью, пластичной манерой исполнения, исключительной техничностью и драматизмом. Даже сегодня, когда она взмахивает своей истомленной рукой, ее движения наполнены грацией.
В 2004 г. Михаил Саакашвили, президент Грузии, пригласил Ананиашвили для создания балетной труппы, которая могла бы стать гордостью Грузии – страны, пережившей за время отделения от Советского Союза в 1991 г. гражданскую войну, экономический упадок и социальные волнения. За четыре года Ананиашвили создала выдающуюся труппу из ста танцоров.
Труппа Ананиашвили исполнила романтический классический балет «Жизель», лучшую партию Ананиашвили. Костюмы и декорации созданы по дизайну представления 1910 г.
Два акта абсолютно разные по своему настроению: первый – очень красочный, с костюмами и пейзажами в лазурно-голубых тонах и насыщенно-коричневых, зеленых, оранжевых тонах, создающих особый колорит.
Второй акт, напротив, является воплощением бессмертной классики, поскольку балерины, одетые в более традиционные длинные воздушные юбки и облегающие корсеты, танцуют на фоне очень красивых темных мистических декораций.
Государственный балет Грузии официально дебютировал этим летом в Америке на фестивале Сполето – художественном фестивале в Чарльстоне, аналоге ежегодно проводимого фестиваля в итальянском городе Сполето. В настоящее время Государственный балет Грузии выступает в рамках турне по семи городам, включая города на юге и севере Калифорнии, Нью-Йорк, Чикаго, Айова-Сити и Миннеаполис.
Маша Савиц. Великая Эпоха
С возвращения из Южной Африки прошло уже больше месяца. Я уже почти привык к холоду и с некоторой ностальгией стал смотреть на фото солнечного Виндхука – верный признак того, что пора выкладывать дневник путешествия. Иногда впечатлениям о путешествии надо отстояться. Особенно, если проводишь в стране под три месяца. То, что казалось обыденным, снова становится экзотическим и любопытным.
#img_right#Так что лезем в папку "Африка 07-08" разбирать десятки гигабайт фотографий, а также открываем заплесневевший, исписанный от корки до корки полевой дневник…
Все-таки путешествовать полезно хотя бы потому, что это продлевает жизнь. Месяц в Москве пролетает стремительно. Утренний «Евроньюс», метро, университет, лекция, кафедра, поездки по городу, метро, русский «Ньюсвик», компьютер, скачанный фильм из Интернета, подготовка к лекции – вот и три часа ночи. И так – раз за разом. Очнувшись, осознаешь, что месяц подошел к концу, а из громадья планов сделана, в лучшем случае, четверть.
То ли дело путешествие. Каждый день как маленькая жизнь. Невероятное насыщение событиями. Масса смен декораций. Тонна впечатлений. Через день уже кажется, что приехал в страну минимум неделю назад. Через три дня о Москве вспоминаешь как о чем-то полумифическом.
Если не путешествовать, а просто находится в другой стране, то и тогда жизнь удлиняется. Дни начинают тянуться, так же похожие один на другой, но только здесь успеваешь не то что глазом моргнуть, но и спокойно понаблюдать за собой со стороны. «Сидение» за границей – уникальная возможность для самоанализа и принятия взвешенных решений. Да и в принципе появляется время подумать и заняться вещами, до которых руки не доходили годами.
Наше с Сашкой сидение в Намибии подошло к концу. Точнее, оно подошло к концу еще четыре дня назад, когда мы распрощались с работодателем и вышли на восточную окраину столицы Намибии Виндхука с большим пальцем наперевес. Через 5 минут мы уже катили в кузове пикапа в сторону границы с Ботсваной. Еще через три часа были в Ботсване.
Но это, по сути, тоже было ожидание. Просто мы потратили последние дни ожидания не на сидение в дорогой гостинице за счет фирмы, а на небольшой кружочек более чем в 3 тысячи км автостопом по дорогам Ботсваны. Такая вот у нас манера убивать время.
Нет, конечно, побывать в Габороне и Францистауне было любопытно, но подсознание неуклонно вело обратный отсчет. Два дня, день. Все! Сегодня!!
Сегодня, вечером 16 декабря 2007 г., в Виндхуке приземляется самолет с нашими товарищами. И мы начинаем. Берем напрокат полноприводную Тойоту и мотаем шесть тысяч километров по дорогам Намибии. То, что планировалось в уюте арбатского «Кофе-Хауза» над палитрой Google Earth, начинает приобретать реальные очертания.
Время: пять часов вечера. Я выхожу из номера-бунгало Safari Hotel, где, кажется, прожил последние лет семь, и вижу три фигуры с огромными рюкзаками. Нашего человека видать издалека.
Бросив все вещи в одну большую кучу, которая заняла половину комнаты, пошли показывать ребятам центр Виндхука. Для нас с Сашкой это почти то же самое, что показывать свой микрорайон. Поэтому из нас не такие плохие гиды – про каждый дом можем что-то рассказать, про каждого уличного торговца.
В исторический центр города поспели как раз на закате. Памятник немецким колонистам и главная кирха города пылали в окружении пальм и кипарисов.
Мы с легким удивлением воспринимали восторг ребят по поводу солнца, погоды и пальм. То есть мы знали, сколько сейчас градусов в Москве, но разум уже отказывался верить в существование таких температур и снега как такового. К хорошему привыкаешь подозрительно быстро.
У парламента работали фонтаны, дополняя и без того сюрреалистичную для декабрьского москвича картину. Солнце било в глаза, взрывая своим светом цветущие магнолии и зонтики пальм. По крытым плющом аллеям грациозно порхали шоколадного цвета девушки, размахивая сумочками.
Стоя спиной к солнцу, щербато улыбались вожди намибийского сопротивления, чей потертый скульптурный облик сильно контрастировал с подтянутостью немца-колониста.
Сейчас, когда я вспоминаю тот вечер в Виндхуке, мне немножко грустно, что я не оценил по достоинству это закатное солнце, не подставил ему лицо. Для меня это был самый обычный закат в Виндхуке. И краски тоже уже были привычные. Сейчас же, глядя на грязно-серую московскую палитру, я бы с удовольствием с головой окунулся в оранжево-зеленые краски. Чувствовать надо спешить, а то останутся лишь воспоминания об упущенных возможностях.
Впрочем, наше равнодушие к закату с лихвой компенсировали вновь прибывшие. Да и мы не кисли. Первый день – он всегда самый позитивный. Поэтому welcome party в облюбованном нами ресторанчике Ocean Basket удалась на славу.
Первый день предполагалось отвести на решение технических вопросов, главным из которых явилось взятие машины в прокатной фирме. Контора African Tracks приятно удивила недорогими расценками (порядка 130 долларов в день за 4х4 со страховкой, что по местным меркам совсем недорого), поэтому железного коня мы у нее забронировали еще в октябре.
Процедура оформления бумаг и оплаты заняла минут 15 и вот уже «Тойота» в нашем распоряжении на ближайшие три недели.
Делаем последние закупки (включая покупку ритуальных шляп, которые сделали из Николаева Индиану Джонса, а из Гриши – итальянского мафиози)…
…и берем курс на южный выезд из города. Гриша ведет машину медленно, на каждом повороте приговаривая: «Так – я хочу свернуть налево, поэтому я должен свернуть направо» – к левостороннему движению привыкаешь не сразу (притом, что у Гриши есть подобный опыт).
В 16:09 покидаем супермаркет Trade Center, что прямо на южном выезде из Виндхука. Я начинаю вести бортовой журнал. До этого момента наша машина имеет в активе 95 861 км.
В этот день мы ехали хорошо знакомой нам с Сашкой дорогой, и время на остановки не тратили. Единственное исключение сделали для Тропика Козерога.
Были идеи заночевать в жерле вулкана Брукаррос, что высится не так далеко от шоссе, но поужинав на заправке в Мариентале, мы окончательно расстались с дневным светом и решили просто ехать до ближайшего съезда с дороги. В половину двенадцатого ночи мы съехали с шоссе (как раз на поворот на Брукаррос), встали на ровной каменистой площадке и с успехом опробовали наше кемпинговое оборудование.
Помимо баков для воды, чайника, набора посуды и холодильника, недра нашего багажника содержали пять раскладных стульев – одного из самых эргономичных изобретений человечества за всю свою историю.
Очарование от этих самых стульев (точно такие же по виду, как классический режиссерский стул) не отпускает меня до сих пор. Дело даже не в том, что они занимают мало места и раскладываются одним движением. Не в том, что они словно созданы для того, чтобы вытянуться в них и мечтательно закинуть голову к звездному небу. Дело в том, что на подлокотниках есть специальные углубления для пивных бутылок.
А над головой мало того, что были ярчайшие звезды Южного Полушария, еще перед глазами был ноутбук, на котором замелькали кадры эпоса И. Охлобыстина «ДМБ». Поймите меня правильно, мне не чуждо прекрасное. Но после двух месяцев в Намибии, когда звездное небо над головой ежедневно, «ДМБ» мы с Сашкой восприняли с куда большим энтузиазмом. Прекрасного иногда тоже бывает слишком много. Хочется уравновесить это чем-то обыденным. Компьютерная игра или не слишком глубокий фильм – прекрасное средство.
Продолжение следует…
#img_gallery#
Изысканные украшения и посуда из древнего Запретного города в Пекине.
#img_gallery#
Сари — традиционная женская одежда на Индийском субконтиненте, представляющая собой кусок ткани длиной от 4,5 до 9 метров, шириной до 1,2 метров, особым образом обёрнутого вокруг тела. Носится сари с блузой, известной как чоли или равика, и нижней юбкой (павада/павадаи на юге, и шайя в восточной Индии).
Самый распространенный стиль ношения сари — ниви, когда один конец два раза обёртывается вокруг бёдер, драпируя ноги, а верхний край укрепляется на тугом пояске нижней юбки и затем перебрасывается через одно плечо. На улице женщины обычно накидывают свободный конец сари (паллу) на голову, как шаль.
В традиционной Индии материал, из которого сделано сари, зависел от социального и материального положения женщины, но сам способ носить его был единым для данной местности…
#img_gallery#
Цель проведения семинара – обратить внимание общественности на три актуальных вопроса – незаконное изъятие органов у живых людей, нарушения прав человека, и всё это в преддверии Олимпийских игр.
Среди других выступающих участвовали спортсмены с мировым именем – бронзовый призёр чемпионата мира, двух кратная чемпионка России, многократная чемпионка Латвии по ашихара-каратэ Татьяна Алексеева, которая рассказала о своём участии во Всемирной эстафете факела прав человека в Германии, Литве и Латвии. Олимпиец – саночник, бронзовый призёр Олимпиады в Турине Мартиньш Рубенис говорил об Олимпийской Хартии и кодексе чести спортсмена.
Лига Биксиниеце, заведующая отдела по правам человека при правозащитной организации «Тиесибсаргс» («Правозащитник» – Омбудсмент), рассказала о целях и методах работы организации в Латвии. Но так как изъятие органов не является единственным нарушением коммунистического Китая, о других актуальных нарушениях Китая в области прав человека в своём докладе рассказала исследователь «Латвийского центра по правам человека» Анхелита Каменская. Выступивший врач – заведующий Латвийского отделения «Балттрансплант» – Сергей Трушков говорил о практике проведения пересадки органов в Латвии, затрагивая так же и статистику время ожидания донорского органа и этические аспекты, связанные с получением органов. Эксперт по экстремальным ситуациям из Национальной комиссии Латвии «Русские запада» Дмитрий Николаев затрагивал вопросы соотношения власти и отдельного индивидуума в условиях тоталитарного режима.
После выступлений последовали ответы на вопросы аудитории. В ходе семинара-дискуссии так же была принята резолюция, в которой присутствующие обращались с вопросом к правительству страны «Как гражданам демократической страны относиться к стране, с которой на государственном уровне поддерживаются дружеские отношения, но в которой тоталитарный режим совершает такие серьёзные нарушения прав человека, как изъятие органов у живых людей?» Резолюцию планируется подать в комиссию по правам человека в Саейм (Парламент Латвии).
Проведение семинара было отмечено вниманием и со стороны журналистов. Вечером того же дня по центральному каналу Латвии в программе новостей «Панорама» был показан репортаж с места проведения семинара и пресс конференции – интервью с прибывшем из Канады, не смотря на нелётную погоду, Дейвидом Килгуром и другими участниками семинара.
Организаторы мероприятия планируют продолжить работу в этом направлении – вынести вопросы о соблюдении прав человека на уровень общественной дискуссии.
Последователь Фалуньгун из г. Шицзячжуан г-н Ян Сяоцзе умер в результате пыток и плохого обращения 26 января 2006 г. Ответственные за его смерть сотрудники тюрьмы не признают свою причастность к этому.
#img_left#Г-н Ян Сяоцзе работал в северном отделении газеты Chinese Youth Daily. Так как он и его жена г-жа Лю Жуньлинь являлись последователями Фалуньгун и распространяли материалы, разоблачающие репрессии последователей этой практики со стороны китайского правительства, их обоих арестовали вечером 9 сентября 2002 г. и сильно избили. После чего их приговорили к 11 годам тюремного заключения. Ян Сяоцзе был заключен в 4-ю тюрьму провинции Хэбэй, а его жена в женскую тюрьму провинции Хэбэй, где она находится в настоящее время.
В течении срока заключения к Яну применяли различные виды пыток и наказаний. Его запирали в маленькой комнате на длительное время, лишали сна, избивали, оказывали психологическое давление. Всё это привело к сильному ухудшению его состояния здоровья. Больше года он страдал от острых болей в позвоночнике, был парализован и вынужден был более трёх месяцев оставаться в постели, он также был чрезвычайно истощён и ослаблен. При этом ему не была оказана необходимая медицинская помощь. Администрация тюрьмы не позволила родственникам Яна навестить его. Тем самым они хотели скрыть от родственников факт того, в каком ужасном состоянии он находился.
Более года семья Ян Сяоцзе пыталась его навестить. Им случайно удалось узнать, что он уже в течение длительного времени лежит в постели парализованный. Они пошли к самым высоким чиновникам и решительно потребовали освободить Яна на поруки для лечения. В результате многочисленных усилий 28 декабря 2005 г. Ян был освобождён под залог для прохождения медицинского лечения.
22 января 2008 г. члены семьи Ян Сяоцзе обратились к руководству 4-й тюрьмы с требованием провести расследование фактов избиений и пыток Яна надзирателями и уголовниками. Начальник административного отдела Юэ Юйхай отрицал все эти факты и потребовал от родителей Яна доказательств. Он также отрицал и то, что родственникам Яна более года не разрешали навестить Яна. Юэ сказал, что у Ян Сяоцзе был рак, а это не является результатом избиений, и что его смерть совершенно не связана с пребыванием в тюрьме.
На фотоснимке, который служит доказательством их преступлений, ясно видно, что г-н Ян Сяоцзе был сильно измождён и очень худой. Он был в таком истощённом состоянии начиная с весны 2005 г. Почему тюремный врач не обеспечил ему срочное лечение, и почему сотрудники тюрьмы намеренно скрыли от его семьи информацию о его состоянии?
#img_center_nostream##img_center_nostream#
Пожилые родители Яна приходили в 4-ю тюрьму каждый приёмный день, невзирая на суровый зимний холод или палящий летний зной, с просьбой увидеться с сыном, и спрашивали о состоянии его здоровья. Они даже умоляли охранников позволить им только раз взглянуть на своего сына или услышать его голос по тюремному телефону. Однако охранники не только отказались выполнить их просьбы, но и обманули их, сказав, что их сын чувствует себя хорошо, и что у него хороший аппетит, в то время как Ян Сяоцзе лежал парализованный в постели, и от него остались только кожа да кости. Теперь власти полностью отрицают тот факт, что они более года отказывали родителям видеться со своим сыном.
По материалам сайта minghui.org
Марш начался 10 марта из Дхарамсалы, где находится резиденция Далай-ламы, по завершении в главном храме Цуглакан церемонии по случаю 49-й годовщины Тибетского народного восстания 1959 года.
Начальник местной полиции Атул Фулцеле (Atul Fulzele) заявил вечером 10 марта, что в соответствии с рекомендациями правительства Индии участникам марша запрещается покидать район Дхарамсалы. Они провели ночь вблизи Нижней Дхарамсалы, а утром 11 марта один из лидеров марша Тензин Цунду заявил, что организаторы этой акции протеста решили проигнорировать указания полиции и продолжить шествие. «Это становится уже забавным, – сказал Цунду агентству Associated Press. – Мы готовы к любым мерам воспрепятствования. Мы будем очень мирными, но, когда столько людей готовы отдать свои жизни, никакая полиция не сможет остановить нас».
Индия, сочувственно относившаяся к проблемам тибетских беженцев в прошлом, в последние годы подавляла публичные протесты, опасаясь, что они могут вызвать раздражение Пекина и нанести ущерб процветающим связям между двумя азиатскими гигантами. По словам Фулцеле, марш противоречит соглашениям между Нью-Дели и правительством Тибета в изгнании.
10 марта во время манифестаций протеста тибетцев и их сторонников в столицах Индии и Непала произошли столкновения с полицией. В Нью-Дели вышли на демонстрацию более 1000 протестующих; некоторые из них были в головных повязках с символическими пятнами крови и картонными олимпийскими кольцами на шее.
В Катманду были задержаны и позднее отпущены 155 участников протеста, пытавшихся пройти к зданию посольства КНР в Непале. Манифестации протеста в поддержку Тибета состоялись также в Сан-Франциско (США), а также в древней греческой Олимпии, где, несмотря на помехи со стороны полиции и представителей посольства КНР в Греции, членам тибетской национальной команды удалось зажечь факел свободы Тибета.
В Лхасе, как сообщает Radio Free Asia, китайские власти задержали 50-60 монахов из 300, вышедших из монастыря Дрепунг на 10-километровый марш к дворцу Потала в центре города с требованием освободить монахов, задержанных в октябре 2007 года.
Однако ни одна из групп, принимающих участие в марше протеста в Тибет, не связана с правительством Тибета в изгнании, и ни оно, ни Далай-лама не сделали официальных заявлений по поводу марша.
«В Тибете продолжаются репрессии с многочисленными, немыслимыми, грубыми нарушениями прав человека, отказом от предоставления свободы вероисповедания и политизацией религиозных вопросов, – заявил 10 марта в Дхарамсале на церемонии по случаю 49-й годовщины народного восстания духовный лидер тибетцев Далай-лама.
7 марта примерно в 16 часов четверо представителей дорожной милиции преследовали мужчину, на мотоцикле которого не было номерных знаков. Убегая от преследователей, он прыгнул с моста в реку, но не рассчитал свои силы и стал тонуть. Когда он кричал о помощи, рыбаки на лодках, которые были недалеко от него, направились к нему, чтобы спасти, но милиционеры на берегу не только сами не стали спасать тонущего, но строго запретили рыбакам приближаться к нему. В результате мужчина утонул.
Такой бесчеловечный поступок милиционеров вызвал недовольство у более 10 человек, которые видели всё это. Они начали бросать в милиционеров камни. Постепенно к ним присоединились и другие люди. Ситуация вышла из под контроля. В то время, когда на место происшествия прибыло подкрепление из более тысячи милиционеров, в спонтанно возникшей акции протеста уже участвовало несколько тысяч местных жителей.
До того, как прибыло подкрепление, местные жители сбили одного милиционера на землю и стали сильно избивать. Он умер на месте от побоев.
Одна деревенская жительница рассказала корреспонденту, что несколько тысяч крестьян окружили милицию, и временами происходили стычки. Всё это длилось до 3 часов ночи, только потом все разошлись. Люди выражали своё недовольство действиями милиции, говорили, что милиция может по закону наказать нарушителя, но не может, видя, что он умирает, не предпринять никаких попыток спасти его.
Ни одно СМИ в Китае не передало информацию о случившемся. Говорят, что родственники утонувшего требуют, чтобы власти заплатили им компенсацию в размере 800 тыс юаней ($114 тыс).
Мужчину удалось вытащить из реки только через пять часов, к тому времени он уже был мёртв. Ему 52 года, отставной военный, участвовал в войне. Дома у него остался сын, который учится в средней школе.