В январе прошлого года первые признаки перемен пронеслись по всему арабскому миру, начиная с Туниса. Годом позже видно, что тунисцы тщательно охраняют свою свободу и наслаждаются ею, хотя желанная демократия всё ещё в процессе становления.
#img_left#В старом Тунисе, где на протяжении 23 лет властвовал диктатор Зин эль-Абидин Бен Али, правление которого завершилось 14 января 2011 года, разговоры о политике были строго запрещены. Однако сейчас государственные дела обсуждает вся страна.
В городе Сиди Боу, когда-то популярном среди туристов, можно услышать звуки классической андалусской музыки, под которую тунисцы пьют кофе, наблюдая восход солнца, озаряющий Средиземное море.
Телевизоры пестрят и радио вещает в магазинах и кафе, и видно, что люди следят за ежедневными новостями в только зарождающейся демократии. Со времени революции новостей стало больше. Требования людей к переходному правительству ясны: они постоянно озвучиваются в интервью и написаны на плакатах протестующих — «Нам нужна настоящая демократия, иначе сейчас же уходите».
Немного южнее, в городе Тозеур, 36-летний Лабиди Джафле Мухаммед Али рассказывает о переменах, которые он видит в тунисцах. «Сейчас люди больше уважают друг друга, стали более открытыми. Раньше невозможно было обсуждать политику или религию, так как ты просто не знал, не являются ли твои собеседники сторонниками Бен Али».
«Во время правления Бен Али людей довели до полного политического бессилия», — пишет в своей книге «Внезапно, Революция!» проживающий в Париже психоаналитик Фети Бенслама. Он описывает «трансформацию публичных лиц в марионеток, жестоких и технически оснащённых органов правопорядка, осознанное разворовывание ненасытным кланом Бен Али общественных благ и моральное и физическое унижение оппонентов».
Бенслама считает, что именно по этой причине стремление к политике открытости и уважения не сходит с уст тунисцев.
Млука Рачед, продавец тканей в столичном Тунисе, рассказал, как он «на своей шкуре» испытал диктатуру Бен Али. Он был заключён на один год из-за того, что симпатизировал запрещённой в 1991 году партии Аль-Нахда. 40-летний Рачед говорит, что относится с оптимизмом к переходному правительству, возглавляемому исламистской партией Аль-Нахда, и с энтузиазмом следит за политическими новостями по радио.
«У правительства нет предубеждений, оно хочет равноправия. Это свобода. Вот смотрите: стоя на этой улице, мы видим с правой стороны мечеть, а с левой — бар, поэтому каждый волен выбирать самостоятельно», — сказал Рачед.
Однако оптимизм Рачеда разделяет далеко не каждый. Уэрши Амира и её друзья Самиа Бен Мна Брики и Рана Бен Маа относятся более настороженно к тому, что партия Аль-Нахда сменит правительство.
«Мы посмотрим, что принесёт новая демократия, иначе мы, не колеблясь, снова будем бороться за установление настоящей демократии», — говорят они.
В разговоре ты чувствуешь себя свободным, страха больше нет. Мы обмениваемся идеями с туристами. Хотя они у нас гости редкие, но я надеюсь увидеть их толпами, когда они поймут, что тут нечего бояться
Время от времени происходят демонстрации около дворца Ле Бардо, где новую Конституцию пишет парламент, состоящий преимущественно из членов партии Аль-Нахда.
«Мы просим, чтобы Конституцию написали в течение не более одного года. Мы также хотим разделения власти», — говорит Дора Бель Хаджхелифа, государственный служащий, взявший отгул для участия в одном из протестов напротив дворца.
Ясмин, студент школы бизнеса, вместе со своими друзьями проводит дни и ночи около дворца Ле Бардо, пока будущее Туниса не прояснится.
«Переходному правительству нужно составить Конституцию, а не сменить власть. В министерстве юстиции следует произвести чистку. Мы здесь, чтобы наше мнение услышали, поскольку у нас уже демократия», — сказал он.
54-летний Качрами Нассер, продавец сувениров в музее Бардо, расположенном неподалёку от сидячего протеста, думает иначе. Он говорит об Аль-Нахда как о партии, которая представляет определённую религию, и в то же время как о современной и демократической.
«В разговоре ты чувствуешь себя свободным, страха больше нет. Мы обмениваемся идеями с туристами. Хотя они у нас гости редкие, но я надеюсь увидеть их толпами, когда они поймут, что тут нечего бояться», — сказал Нассер.
Путь к исламистской демократии в Тунисе полон неопределённости. Тунис все ещё напоминает засекреченную территорию после «тёмных лет заключения», говорит Бенслама.
Мелани Хибаулт, Великая Эпоха (The Epoch Times)
Статья написана во время пресс-тура, организованного департаментом по вопросам туризма в Тунисе
