#img_right#40 лет назад Томми Смит стоял перед зеркалом и задавался вопросом, сумеет ли довести до конца то, что запланировал на пару с другим атлетом Джоном Карлосом. Он только что выиграл золотую медаль в 200-метровой гонке на Олимпийских играх 1968 г. И хотя то, что он собирался сделать во время церемонии награждения, означало конец его спортивной карьеры, он осуществил задуманное, войдя в историю.
Он и бронзовый медалист Джон Карлос стояли босые, с опущенными головами и подняли кулаки в черных перчатках, когда заиграл американский гимн. Таким образом, они выразили протест против расизма в США.
«Еще до того, как мы сделали это, мы стали мишенью», – рассказывает Смит The Epoch Times. – «Нам угрожали, нас освистывали, над нами надсмехались. Нас рассматривали как людей второго сорта. Мы не хотели просто принять участие в гонке, а затем вернуться домой обратно в эту вопиющую расовую дискриминацию. Мы хотели начать диалог с нашей страной. Назрела необходимость в социальном равенстве. Поскольку мы были спортсменами, то использовали наше положение, чтобы выразить нужды чернокожего сообщества. У сотен чернокожих молодых людей не было подобной платформы, поэтому мы хотели стать этой платформой для них».
Их политические взгляды разделил серебряный медалист австралиец Питер Норман. Все трое одели значки Олимпийского проекта за права человека (OPHR), демонстрируя солидарность. Свыше 400 миллионов человек были свидетелями их протеста в Мехико. Их этот образ и сегодня остается образцовым примером движения за права человека.
Данное фото побывало на страницах практически каждой газеты в мире, но в то время реакция была враждебной. Смит, Карлос и Норман, покидая поле, были освистаны зрителями. Ассошиэйтед Пресс сравнила их жест с нацистским приветствием. «Мы знали, что обратного пути не будет, – говорит Смит. – Мы знали, что придется расплатиться за это. Мы не могли получить работу, снять квартиру, нас избегали другие спортсмены».
Президент МОК Авери Брундаж заявил, что выражение ими политического протеста было нарушением олимпийского духа, и постановил, чтобы эти двое спортсменов временно покинули американскую сборную и Олимпийскую деревню.
По возвращению в США единственное, что мог сделать Смит, – это заняться своим образованием. Он стал доцентом физкультуры в Оберлинском колледже.
У Карлоса после этого события жизнь сложилась очень тяжело. Позже он расскажет в интервью Los Angeles Times: «Моя жена в результате умерла. Она не смогла пережить давление после Мехико». Питера Нормана также стали избегать спортсмены из-за того, что он присоединился к Карлосу и Смиту.
Смит полагает, что их действия заложили прецедент для других спортсменов, особенно для Олимпийских игр в Пекине, которые будут в августе. «Олимпийские игры уже давно не являются аполитичными», – говорит он. Он добавил, что сборные всего мира могли бы выразить символичный протест в Пекине, выступая против ужасающих нарушений прав человека со стороны режима.
Как известно, более миллиона китайцев в настоящее время находятся в трудовых лагерях, где подвергаются пыткам. Смит говорит: «Я не могу ответить определенно, будет или нет подобный протест в Пекине. Но могу посоветовать каждому спортсмену: прежде, чем вы примите участие в соревнованиях, поговорите с человеком в зеркале. Задайте ему вопрос, нравится ли ему то, что вы делаете. Готовы ли вы нести ответственность за то, во что верите? Вы должны ответить на этот вопрос, принимая во внимание тот факт, что вы окажетесь в центре мировых перемен. Тот, кто сделает этот шаг – изменит историю».
Четыре десятилетия спустя мир очень изменился. Не в последнюю очередь благодаря поступкам таких людей, как Смит и Карлос. Но при расовой неприязни, все еще сохраняющейся в американском обществе, действительно ли Смит считает, что ситуация изменилась в пользу равных прав?
«Я бы проявил неуважение к тысячам молодых людей, которые были повешены, застрелены, затравлены собаками в борьбе за равноправие, если скажу, что ничего не изменилось, – говорит Смит. – Однако перемены – это явление, требующее определенного процесса, и вы по-прежнему должны работать во имя этого».
Мартин Краучер. Великая Эпоха
