#img_left_nostream#Если вы идете по маленькому городку, где улицы имеют любопытные названия вроде «улица Нибелунгов» или «бульвар Амфорта», не сомневайтесь – вы находитесь в Байройте. Если вы встретите на вокзале мужчину в шортах и шлепках, а затем увидите его вечером в элегантном черном костюме, и вам его представят, как министра культуры Великобритании, не удивляйтесь – это Байройт.
Большую часть года в этом милом тихом местечке в Северной Баварии составляет обычная жизнь, обычные люди. Но когда начинается Вагнеровский фестиваль, жизнь сама по себе превращается в театр – вы обнаружите лавровые венки для Вагнера на заднем дворе его виллы, а рядом с его могилой можно прочитать: «Здесь покоится и пробуждаетсясобака Вагнера» с маленькой костью, украшенной красным бантиком.
Люди будут толпиться у касс, чтобы достать один из немногих возвращенных билетов или будут переплачивать на черном рынке, чтобы попасть в священный зал.
Они будут выдерживать по пять часов сидения на голых деревянных или по-спартански обитых креслах, чтобы посмотреть представление. Они будут ждать в смокинге на парковке, после преодоленных на машине сотен километров, только для того, чтобы посмотреть второй или третий акт «Тристана и Изольды».
В прошлую субботу ажиотаж начался снова с прибытия ВИП-гостей в Театр Байройтского фестиваля, носящий прозвище Зеленый холм. Толпы жителей Байройта со своими семьями плюс приличная армия журналистов собрались у красного ковра. В этом году большое внимание было приковано к тому, что внук композитора, Вольфганг Вагнер, который занимал пост председателя фестиваля в течение 57 лет, передал свои позиции дочерям – 31-летней Катарине и 64-летней Эве Вагнер-Паскьер. Аплодисменты в честь сестер Вагнер, которые также явились проявлением местного патриотизма, были бурными и немного пугающими.
Байройт пережил дни славы, особенно с 50-е по 80-е годы. Его артистическая звезда начала меркнуть в 90-е годы, когда старый Вольфганг, в надежде сохранить популярность фестиваля, начал приглашать для работы авангардистов и противоречивых личностей, включая Хайнера Мюллера, Кристофа Марталера (который поставил открывавшую этот вечер оперу «Тристан») и Кристофа Шлингенсифа, модных режиссеров, работавших в театре и кино, но никогда прежде не имевших дело с оперой.
Стремление стать лидером в мире новаций нанесло определенный вред родоначальнику всех фестивалей, который был создан Рихардом Вагнером в качестве независимой альтернативы оперному репертуару его эпохи.
Решение сохранять пост председателя фестиваля много раз обсуждалось среди членов семьи. Критики полагают, что с точки зрения художественного качества, лучше было, чтобы фестиваль не возглавляли наследники Вагнера – размолвки по поводу успешности затмили блеск фестиваля.
«Я думаю, что это решение было в большей степени мотивировано политическими, а не артистическими соображениями», – говорит Александр Элерс, адвокат из Мюнхена, член организации «Друзья Байройта» и один из финансовых спонсоров фестиваля. – Лично я всегда воспринимал Байройт как нечто всецело принадлежащее искусству. Теперь он превратился в бренд, у меня есть чувство, что сейчас возникала проблема коммерциализации идеи, что не слишком воодушевляет меня».
«Я люблю Вагнера с детства», – говорит он. – Это и есть причина, почему я здесь. Вопрос о том, смогут ли Катарина и Эва вернуть фестивалю блеск былых времен наводит пессимизм, но люди приходят сюда, чтобы послушать музыку и помечтать о лучшем мире».
Анна Вилд, доктор медицины из Байройта объясняет, в чем прелесть вагнеровской музыки. «Это завершенное произведение искусства, максимум усилий со стороны артистов. Благодаря акустике музыка здесь прекрасна, как нигде в мире», – говорит она.
Вилли Бергман, бывший банкир из Мюнхена, очарованный талантом Вагнера, сказал, что он и его жена практически забыли о современной постановке. «Атмосфера, акустика, впечатление. Аудитория очень отличается от той, что присутствует на обычных операх – она ведет себя очень тихо во время представления».Позднее, на государственном приеме в Новом замке, министр Баварии Хорст Зэхофер выразил благодарность Вольфгангу Вагнеру (который не посетил мероприятие), и назвал эпоху его председательства "без всякого сомнения великой, созидательной и процветающей".
Катарина и Эва стояли рядом с ним на подиуме, но не воспользовались возможностью высказаться, хотя гости большей частью состояли из сотрудников фестиваля и жителей Байройта со своим семьями.
Гости оказались более общительными, которые за едой и выпивкой охотно раздавали интервью.
Немецкий министр экономики Гуттенберг назвал постановку «Тристана и Изольды» Марталера спорной, однако трогательной. Министр культуры Великобритании Бен Брэдшау сказал, что ему особенно понравилась «щепетильность показа в стиле 50-х годов».
Совсем не щепетильными оказались комментарии певицы и бывшей балерины из Мюнхена, давней поклонницы Байройта Марго Вернер. Она похвалила вокальные данные американского тенора Роберта Дина Смита: «Особенно прекрасен был третий акт». Ирен Теорин, исполнившая роль Изольды и дирижер Петер Шнайдер также получили высокие оценки с ее стороны. Но касаясь сценической постановки, дива заявила: «Здесь я ничего не хочу говорить. Вы не можете изображать акт любви на сцене подобным образом. Вы не можете делать это. Тристан на койке психиатрической больницы – я не хочу этого видеть».
Последним сокрушительным откровением вечера стал ненамеренный комментарий посвященной личности, подтвердившей слух, о котором мне уже упомянула днем уборщица – некий герой продолжает петь, несмотря на то, что его голос ухудшился… Причина этому – связь с неким лицом, которое несколько лет назад предоставило ему контракт на несколько сезонов, в результате чего теперь они не могут избавиться от него. И это тоже Байройт.
Розмари Фруехауф. Великая Эпоха
