Blog

1. История семьи.

Я родился в Китае, в период конца Культурной Революции. Мой отец был строительным рабочим, а моя мама домохозяйкой. У меня есть старший брат. Мой отец был единственным человеком в семье, кто зарабатывал на жизнь. Мои воспоминания детства наполнены воспоминаниями о политических чистках и землетрясениях. Единственные хорошие времена детства, которые я помню, связаны с игрой в грязи и воде с другими детьми. К счастью, мои любящие родители всегда учили меня быть оптимистично настроенным на будущее, давали мне моральные наставления и говорили мне о том, что по настоящему является важным в жизни. Они также говорили мне, что я должен иметь мужество смотреть в лицо любым трудностям, и быть позитивным во всем, чтобы я ни делал. Мои родители обращали много внимания на формирование внутреннего характера своих детей, воспитывая их быть честными, праведными, скромными, добрыми и смелыми. В годы моего взросления родители имели на меня большое влияние, и я хорошо поступал в школе.  

Меня привлекало много профессий, и больше всего – профессия офицера милиции. Я хотел вносить сой вклад в общество, борясь с бандитами и преступностью, и защищая людей. Я должен был работать, чтобы достичь этой цели! В 1985 году я поступил в высшую Школу Нанькая, одну из пяти элитных школ города Тяньцзина, сдав вступительные экзамены после окончания школы, и сделал упор на гуманитарные предметы.   

Инцидент 4 июня (заметка редактора: на западе принято называть этот инцидент – убийства на площади Тяньаньмэнь), который потряс мир, произошел в начале лета 1989 года, когда я был новичком в высшей школе. Новости о студенческом движении в Пекине распространились в моей школе, и мы начали интересоваться ситуацией в Пекине и ситуацией студентов, находившихся там. Однажды, под руководством нашего классного учителя, мы вышли на улицу в поддержку студентов колледжей в Пекине. Листовки, которые я брал и читал, когда шел в параде, шокировали меня. Я узнал из этих листовок о коррумпированности политических  лидеров различных уровней нашей страны.  

Например, сын Дэн Сяопина, Дэн Пуфан, занимал пост президента Федерации Инвалидов Китая. Другой сын Дэна, Дэн Чжифан был председателем корпорации Северный Китай (China Northern Inc.), и так далее. Смотря по телевидению диалог между премьером Китая того времени Ли Пэном и студентами, я чувствовал, что вопросы, поднятые студентами, действительно были реалистичными. Несмотря на то, что я все еще был юным, я уже видел много социальных болезней, включая разрыв между богатством и бедностью и фаворитизм. То, за что стояли эти студенты, как раз отражало то, что я чувствовал, и это вдохновляло мои симпатии к справедливым действиям студентов, и мое желание бороться с коррупцией. Затем центральное правительство, с помощью оружия, подавило весь инцидент. 

После этого я узнал, что личные дела студентов будут включать записи об их участии в демонстрациях 4 июня, и эти студенты, после получения образования, не смогут найти для себя работу. Так как никто не смел взять их к себе, они должны были поддерживать свою жизнь, выполняя случайную работу. 

2. Конфликт между моими мечтами и реальностью.

Я поступил в университет Нанькая в Тяньцзине, и, в 1991 году стал студентом юридического факультета. После окончания университета, в 1994 году, я был отправлен на работу в Бюро общественной безопасности Тяньцзина. Один год идеологического и юридического образования, в дополнение к военной подготовке и подготовке послушания (тренировки, которые принуждают человека быть послушным приказам высшего начальства), оставляли в сознании выпускников колледжа такое понятие, что «органы общественной безопасности являются силовыми аппаратами в государстве, основанном на диктатуре народной демократии, и инструментами, служащими Партии». После «промывания мозгов» мы научились выполнять приказы, не задавая вопросов. Я завершил базовое обучение профессии милиционера в конце 1994 года, и был направлен на работу в команду против беспорядков отделения Хэпин Бюро общественной безопасности Тяньцзина, где я работал в течение двух лет.      

Когда я начал работать, я хотел ловить преступников и защищать людей, а арестовывать подозреваемых в убийствах, воров и торговцев наркотиками. Однако многие нелогичные вещи, которые происходили во время моей работы, сильно ранили меня. Возьмем за пример дело, которое произошло в 1996 году. Я получил сообщение, что кто-то кого-то зарезал в Торговом центре Фулихуа. Когда мы прибыли туда, мы увидели раненого человека, которого ударили ножом четыре раза. Он лежал окровавленный на полу холла центра, окруженный четырьмя охранниками безопасности,  одетыми в черные костюмы.  

Еще до того, как я успел спросить о том, что произошло, охранники попросили меня забрать жертву в милицейский участок и заключить там. Я почувствовал негодование и был озадачен. А затем приехал мой начальник, Чжао Шаочжун, и также приказал мне забрать жертву, вначале для лечение в госпитале, а затем для заключения. В тот момент я лучше бы растворился в воздухе. Был ли я все еще офицером милиции, который должен защищать людей? Нет, не был! 

Только позже я узнал правду. Торговый центр Фулихуа управлялся Лю Ли. Сестрой Лю Ина, который занимал должность члена постоянного комитета Партии города Тяньцзина и секретаря партии района Хэпин. В Китае хорошо известно, социальный статус не позволяет существования кумовства. Но является известным, что Торговый центр Фулихуа был публичным домом, находившимся под патронажем людей, таких как Гао Дэчжань, секретарь партии Тяньцзина в то время (позже он был снят с поста за то, что посещал проституток), и некоторых высокопоставленных лиц из Пекина, а также  центральных лидеров.

У меня не было желания арестовывать жертву и я просил моего начальника, Чжао Шаочжуна, чтобы этим занялся кто-то другой. Жертву действительно продержали  в заключении 15 дней за нарушение общественного порядка.

На самом деле, человек, ставший жертвой, пришёл в Торговый центр  Фулихуа за своей дочерью, студенткой колледжа, которая раньше приезжала каждые выходные домой, кроме последних пол года. Сокурсница этой дочери сказала, что она, каждый день после занятий, работала в стриптиз-баре и даже проституткой в Торговом центре Фулихуа, и что он сможет найти ее там. Этот случай был ударом для меня, и я почувствовал растерянность перед своим будущим. Я не знал, как одновременно быть хорошим человеком и хорошим милиционером.    

3. Преследование Фалуньгун.

В 1999 году произошел хорошо известный инцидент (затека редактора: имеется ввиду мирная апелляция 10 000 практикующих Фалуньгун перед Офисом апелляций государственного Совета в Пекине, который находится рядом с Чжуннаньхай – зданием центрального правительства). Прямой причиной для этого события послужил инцидент, произошедший в городе Тяньцзине. Как милиционер, служащий народу, я был свидетелем всего инцидента.   

В начале апреля мы получили уведомление от высшего правительства «секретно наблюдать за  Фалуньгун».

11 апреля 1999 года в номере одного журнала  для молодежи, издаваемого Колледжем образования Тяньцзина,  была опубликована статья, атакующая Фалуньгун и его основателя. Автором этой статьи был Хэ Цзуосю, который был членом филиала института при институте Академии наук Китая. 

Статья Хэ Цзуосю сильно задела сердца практикующих Фалуньгун. Поэтому некоторые практикующие пошли в Колледж образования Тяньцзина и другие агентства правительства, чтобы рассказать реальные факты. 

В то время все мы были проинформированы Бюро общественной безопасности Тяньцзина, чтобы мы все прибыли вовремя на место, и обеспечили контроль движения транспорта, блокировали все сообщения новостей и окружили на месте практикующих Фалуньгун. 23 апреля, более трехсот милиционеров правопорядка несли пост в этом районе. Они избили и арестовали сорок пять практикующих Фалуньгун. Некоторые практикующие из толпы сразу же поехали к городскому правительству Тяньцзина.  Городские официальные лица не смогли решить эту проблему. Чтобы сделать это, практикующие поехали в Пекин. 25 апреля практикующие поехали в Пекин и апеллировали к высшему правительству, чтобы решить эту проблему.

В то время, когда я приехал на место, чтобы выполнять свою работу, сцена, которую я увидел на месте, заставила меня растеряться. Я понимал, что собравшиеся практикующие Фалуньгун не собирались напасть с оружием в руках на Колледж образования Таньцзина. Все они были обычными гражданами, бывшими служащими, которые находятся на пенсии и не имеют денег, чтобы платить за свои лекарства, и в возрасте. У меня самого не было ни единой мысли, чтобы причинить им вред. Однако эта сцена не продолжалась слишком долго.

После двух-трех дней конфронтации с практикующими Фалуньгун, милиция начала очищать место. В не зависимости от того, насколько пожилыми или больным были практикующие Фалуньгун, всех их силой убрали с места. Несколько критически настроенных членов были доставлены в милицейский участок для проверки и регистрации. Позже я обнаружил, что поведение каждого из этих практикующих Фалуньгун навсегда заносилось в их личные дела, что будет влиять на них и членов их семей в будущем, в вопросах социальных услуг. 

Я также знал, что в тот день, они (милиция), тайно расставили камеры на высоких зданиях, окружающих Колледж образования Тяньцзина, и записали более 5000 практикующих Фалуньгун, находящихся на месте.

После 25 апреля 1999 года, китайское правительство усилило работу по сбору фактов и информации о Фалуньгун, и подготовились к масштабному преследованию Фалуньгун.  В то время, и функциональные департаменты Бюро общественной безопасности, и Департамент Бюро национальной безопасности по делам религии, начали принимать участие в этом деле. В июле высшее правительство передало уведомление, что Фалуньгун собираются запретить 18 июля. Они также проинформировали нас, что эти новости собираются транслировать по Центральному телевидению Китая (CCTV).

Позже, было сказано, что из-за несогласия в высшем правительстве, новости не были опубликованы. Перед 20  июля, на моем рабочем месте организовали людей из различных уровней и рангов, чтобы провести встречи, установить и закрепить наше понимание идеологии.  На этих встречах несколько словесных приказов генерального Секретаря КПК (Цзян Цзэминя) были переданы нам. Он заявил, что мы больше не можем тянуть с запретом Фалуньгун, и что мы должны фокусироваться на твердых уликах, чтобы сделать это. Иначе Фалуньгун разрушит Партии, нацию, и так далее. 20 июля, новости о запрете Фалуньгун были переданы CCTV, и на моем рабочем месте все были организованы, чтобы наблюдать за Фалуньгун. С того времени я познакомился с Фалуньгун.  

Около двенадцати часов вечера 20 июля я находился дома, когда зазвучал мой пейджер, и меня позвали на митинг, который проводился в милицейском участке. Нам сказали, что на следующий день будет апеллировать много практикующих Фалуньгун. Правительство приказало нам оставаться в участке всю ночь. Еще до пяти часов утра следующего дня, мы прибыли на место, где мы должны бы исполнять наши обязанности: охранять передние ворота Комитета коммунистической Партии Тяньцзина.

Милиционеры из нашего участка сгруппировались в две команды, и были отправлены  к зданию Комитету коммунистической Партии и зданию правительства. Одна команда была одета в милицейскую униформу, чтобы показать, что они находились на службе. Другая команда была одета в гражданскую одежду, чтобы  у них была возможность смешаться с толпой, и когда будет подходяще время, создавать негативный эффект. 

В то же время, правительство потребовало от нас, чтобы мы были строго дисциплинированы и соблюдали секретность. Нам приказали, чтобы  мы полностью отделили себя от практикующих Фалуньгун. В восемь часов много практикующих прибыло к Комитету коммунистической Партии и городскому правительству. Они выстроились в две линии и ждали, чтобы провести апелляцию. Они спрашивали, почему правительство запретило Фалуньгун. Руководитель апелляционного Офиса комитета Партии вышел и сказал дежурному милиционеру Чжоу Ланьшаню, что они не будут общаться с практикующими. Член Комитета сказал Чжоу, чтобы вначале он попытался уговорить практикующих уйти. Если они не уйдут, тогда использовать силу.

Я не исполнял приказы. Вместо этого я говорил с несколькими практикующими, которых силой увели на задний двор здания Комитета партии. Мы поговорили некоторое время. Темами нашего разговора была жизнь человека, реальность и общество и проблема здоровья. Это было первое впечатление, которое я получил от Фалуньгун. В тот день несколько грузовиков увезли практикующих Фалуньгун и разогнали их. Мы наказали главных «лидеров» группы за нарушение социального порядка. 

Период после 20 июля в городе включал в себя общественную и тайную регистрацию, и проведение расследования. Правительство требовало, чтобы каждый милицейский участок регистрировал и сообщал о практикующих Фалуньгун (подчеркивая сбор информации об участниках событий 25 апреля, 20 и 22 июля). Правительство также потребовало, чтобы практикующие Фалуньгун написали «гарантийные письма», в которых говорилось бы, что  они больше никогда не будут заниматься Фалуньгун. Любой, кто отказывался написать такое письмо, должен быть отправлен или в классы обучения, созданные местными правительствами, или понести наказание за нарушение общественной стабильности.   

Практикующие Фалуньгун, которые были зарегистрированы, или зарегистрированные члены их семей, во многих аспектах лишались своих прав, включая поступление в институты, наем на работу, военную службу, получение пенсий и так далее. Им создали большие трудности. Некоторые рабочие коллективы даже увольняли любого, кто был характеризован, как практикующий Фалуньгун.

После 20 июля, с целью обеспечения безопасности и стабильности в дни  празднования 50-ой годовщины КНР, в городе Таньцзине начались массовые аресты практикующих Фалуньгун. Это действие было спланировано первым сектором Бюро общественной безопасности Таньцзина (сектором политики и безопасности). За несколько дней до Национального Дня, многие практикующие Фалуньгун со всей страны, добровольно поехали апеллировать в Пекин, но были отправлены обратно в большом количестве. В то время, из-за того, что арестованные практикующие Фалуньгун отказывались называть свои имена и место, откуда они приехали, центральный «Офис 610» был страшно разгневан. 

Центральный «Офис 610» приказал местным «Офисам 610» прикрепить практикующих Фалуньгун к каждому району, согласно количеству населения. Несколько сотен практикующих были приписаны Бюро общественной безопасности Тяньцзина. Затем Бюро общественной безопасности предписало практикующих каждому районном участку. Затем каждый районный участок закрепил практикующих за каждым местным милицейским участком для проведения расследования. Каждый районный участок отправлял кого-то, чтобы они смотрели за практикующими, как будто они являлись домашним скотом. Каждый местный милицейский участок отправлял кого-то. К какому бы милицейскому участку не были приписаны практикующие, офицеры милицейского участка  хватали практикующих, связывали их веревками, и заставляли стоять их на коленях.

В мой участок были привезены обратно трое практикующих. Им было около 40 и 50 лет. Все трое допрашивались нашей командой уголовных расследований. В последующие пару дней допросов, я мог слышать крайне трагические крики и плач, каждый раз, когда я приходил на работу. Позже я услышал от коллеги, что они получили приказ использовать все способы, чтобы заставить практикующих назвать свои имена и адреса родственников.

В период китайского Нового Года (2000), для того, чтобы усилить контроль над практикующими Фалуньгун, и препятствовать им апеллировать в Пекине, рабочим коллективам и милицейским участкам приказали проводить классы промывания мозгов и открытые «занятия по перевоспитанию». Практикующих Фалуньгун заставляли коллективно слушать материалы для «промывания мозгов». Они также должны были платить «большие штрафы». Я высказал свое недовольство некоторым официальным лицам правительства. Я сказал, что запрет Фалуньгун был напрасной тратой человеческих ресурсов, материальных и финансовых ресурсов. Они только хотели быть здоровыми и хорошими людьми. Почему вы не можете позволить им практиковать?      

(Продолжение следует)

Хао Фэнцзюнь Специально для Великой Эпохи

#img_left#Записано со слов Хао Фэньцзюня

4. Пассивно став сотрудником Бюро государственной безопасности, он начал встречаться с людьми различных вероисповеданий.

В октябре 2000 года, для усиления политической стабильности, центральный Комитет КПК решил укрепить административную власть Департамента политики и безопасности в каждом Бюро общественной безопасности во всей области (т.е., департамент №1 в Бюро общественной безопасности Тяньцзна), и на более низком уровне – Бюро, и объединить его с «Офисом 610», чтобы сформировать Бюро государственной безопасности в том виде, в каком оно сейчас существует.

По иронии, хотя новое сформированное бюро имело административную власть городского бюро, очень немногие хотели присоединяться к нему. В то время произошла трагедия. Бюро потребовало, чтобы каждое отделение Бюро общественной безопасности использовало компьютерную программу, чтобы свободно выбирать имена из штата. Любой, кто был избран компьютером, должен был принадлежать новому, сформированному бюро. Иначе можно было считать, что этот человек потерял работу. К сожалению, я был отобран машиной и должен был присоединиться к этому бюро, в котором никто не хотел работать.

Для того чтобы поддерживать мою семью, я начал работать в заново сформированном Бюро государственной безопасности Тяньцзина, где проработал до февраля 2005 года, когда я смог убежать из Китая. Я был ответственен за вопросы Фалуньгун, и работал с другими видами цигун, которые были названы китайским правительством культами.

Позже, 3 октября 2001 года, команда наблюдения за сетью интернет Бюро общественной безопасности города Тяньцзина обнаружила, что некоторые практикующие Фалуньгун смогли соединиться с заграничным вебсайтом Минхуэй, прорвавшись через блокаду интернета. Они передали эту информацию милиции в «Офисы 610», ответственным за эти вопросы. Они попросили отделение №1 (департамент расследования) Бюро общественной безопасности Тяньцзина предоставить поддержку для наблюдения, слежки, тайного наблюдения и тайного ареста практикующих Фалуньгун. В конце года, это дело «103» было названо особым делом китайским Министерством общественной безопасности.

5. Мое сердце было разбито после того, как я стал свидетелем ужасной истории, случившейся с невинными матерью и дочкой.

В начале 2002 года правительство начало арестовывать людей, причастных к делу «103». Однажды были арестованы 79 практикующих Фалуньгун, а двое практикующих убежали. Одной из сбежавших практикующих была 13-летняя девочка по имени Сю Цзяо (Xu Ziao). Мама девочки по имени Сунь Ти была арестована, поэтому Сю стала бездомной в возрасте 13 лет. Одним февральским вечером 2002 года мне позвонили, попросив выйти на работу вместе с доктором, чтобы сделать осмотр практикующего Фалуньгун. Я поспешил на работу, и вел машину с девушкой-офицером, направляясь в тюрьму отделения Нанькай Бюро общественной безопасности Тяньцзина. Когда мы приехали в тюрьму, расположенную на дороге Эжвэй (Erwei Rd.), района Нанькай, я увидел Сунь Ти, сидевшую на столе в комнате для допросов. Глаза Сунь были сильно распухшими от избиений. Милиционера, который допрашивал Сунь, звали Му Жуйли (Mu Ruili), капитан дивизиона «Офиса 610» Бюро государственной безопасности. Му держал железный прут (диаметром в несколько сантиметров), с тряпкой, которая была в пятнах крови. На столе лежала электрическая дубинка высокого напряжения. Когда мы вошли в комнату, мы попросили Му уйти. Сунь разрыдалась и хотела показать нам раны. Я добровольно хотел выйти из комнаты, так как Сунь была женщиной. Сунь остановила меня и показала мне свою спину. Я был в шоке. Почти вся ее спина была черного цвета, и на ней было два пореза, длиной около 20 сантиметров, из которых шла кровь.

Через некоторое время, Чжао Юецзэн (Zhao Yuezeng), помощник директора Бюро государственной безопасности и директор «Офиса 610», прибыл туда. К моему удивлению, Чжао приказал мне не говорить об этом никому, и попросил меня и девушку-офицера забрать Сунь в госпиталь тюрьмы. В течение последующих 30 дней мы должны были доставлять лекарства для Сунь. Почти каждый день я слышал, как Сунь спрашивала о том, где находится ее дочь, и рассказывала нам, какими хорошими являются практикующие Фалуньгун. Мое сердце было полностью разбито. Я знал, что практикующие Фалуньгун – это хорошие люди, и я стал еще больше беспокоиться об ее дочери. 13- летняя девочка, которая потеряла своих родителей, даже не могла пойти к своим родственникам (за всеми ее родственниками наблюдали), как она могла раздобыть еду и место для ночлега? Я сожалел, что не воспрепятствовал тому, чтобы это произошло. У меня на сердце стало очень тяжело, и я заплакал.

Мне часто снились сны о том, что произошло с Сунь и Сю, и ужасная сцена, свидетелем которой я стал. Я потерял сон. Я находился в полном отчаянии в отношении будущего Китая и моего будущего, как милиционера.

Позже я услышал, что Сунь Ти была заключена в тюрьму на срок от 7 до 10 лет, и я не уверен, жива ли она сейчас.

Тысячи людей были осуждены на смерть или казнены, причем, многие после несправедливых судов». Ничего из этой информации нельзя найти в официальных газетах Китая. Вместо этого контролируемая коммунистами газета The People’s Daily продолжает прославлять «экономические достижения» коммунизма и публикует речи президента Ху Цзиньтао и премьера Вэнь Цзябао. 

Является ли этот феномен чем-то особенным для Китая и китайской коммунистической Партии (КПК)?  Хотя мой взгляд основан на свидетельстве и анализе крушения европейских коммунистических режимов,  несмотря на культурные отличия, не слишком трудно увидеть много схожего с существующим в коммунистической системе Китая. 

Несмотря на свою экономическую гибкость, китайский коммунистический режим имеет все традиционные тоталитарные политические характеристики. Все другие крупные коммунистические силы исчезли, но одна все еще приносит страдания людям великой страны с богатой культурой и духовными традициями. 

История двадцатого столетия напоминает нам, что пропаганда разжигания ненависти может принести огромные бедствия миллионам невинных людей. Коммунистическая пропаганда разжигания ненависти укоренена в антагонистической догме классовой борьбы, и она пытается оправдать распространяемое государством массовое насилие против воображаемых «врагов народа». 

Коммунистическое руководство Китая преследует многие группы людей в течение десятилетий своего диктаторского правления.  Сегодня она преследует людей, имеющих независимые мнения, христиан и другие религии, а также  этнические меньшинства. В течение последних пяти лет она выбрала своим врагом духовное движение Фалуньгун.

Я верю, что Китай и его жители получат огромную пользу, узнав не только о своей собственной исторической трагедии коммунистического правления, но также о насильственном тоталитарном прошлом других стран, и избежит ошибок, которые произошли там. Уроки, полученные во время падения коммунистических режимов в Европе, могут быть применены к Китаю.

Разложение коммунистических режимов не всегда было мирным, и западным обществам было необходимо время, чтобы распознать свои собственные иллюзии  и отреагировать силой на организованное массовое насилие в бывшей Югославии. Отсутствие подходящего международного ответа способствовало дестабилизации в других регионах и создало поле возможностей для  других преступников. В 1994 году события геноцида в Руанде и Бурунди являются трагическим напоминанием сложности регионального и международного баланса силы.

Давайте взглянем на три примера из недавнего и немного более отдаленного прошлого. Уже прошло более трех лет с тех пор, как Слободан Милошевич, бывший президент Сербии, сидит в тюремной камере ООН в Гааге (Голландия), и ему будут предъявлены новые улики массовых ужасных преступлений, совершенных режимом под его управлением. Вуковар, Сребриница и многие другие страшные преступления, а также уничтоженные поселки Косово будут преследовать свергнутого диктатора до конца его дней, вероятнее всего, проведенных в тюрьме.  

3 декабря 2003 года международный уголовный Трибунал ООН в городе Танзании Аруша, заключил трех журналистов из Руанды за их роль в разжигании геноцида в 1994 году.  Двое из них – Фердинанд Нахимана, один из основателей  радио Libre des Mille Collines и Хасан Нгезе, владелец и редактор экстремистской газеты Хуту  Kaguru, были заключены пожизненно. Джин-Боско Бараягвиза, другой исполнительный директор радио Libre des Mille Collines, получил 35 лет. За менее чем месяц до этого, 6 ноября, суд над четырьмя министрами Руанды, обвинёнными в геноциде, открылся в Аруше.  

1 мая 1945г. Иосиф Геббельс, министр пропаганды нацистов, и его жена, чтобы избежать неизбежного суда за военные преступления, совершили самоубийство в подземном бункере их лидера Адольфа Гитлера. Геббельс слишком хорошо знал о тяжести своих преступлений. Его пропаганда ненависти привела к гибели шести миллионов европейских евреев.  

Что означают эти три примера в общем, и какое они имеют отношение к коммунистической партии Китая? Все эти люди ответственны за убийства и страдания тысяч и миллионов невинных людей. Одним из самых смертельных способов их преступлений была пропаганда разжигания ненависти. Несмотря на силу, которую они имели во время их правления с помощью террора, в конце все они должны были предстать перед лицом правды и справедливости. Кто-то может подумать, что эти три примера должны служить достаточно сильным предупреждением, чтобы остановить любого, кто принимает участие в пропаганде разжигания ненависти. Но мы видим, что история, кажется, повторяет себя, и что лидеры КПК не хотят учиться на уроках прошлого.

Милошевич, перед тем как прийти к абсолютной власти, был коммунистическим функционером, обученным методам пропаганды его советскими наставниками. Он и преступники Руанды отличаются своим прошлым, но они похожи в используемых ими методах и последствиях их пропаганды разжигания ненависти. Подстрекатели из Сербии и Руанды использовали технику пропаганды, которой пользовались самые деструктивные элементы методов Геббельса и методов марксизма-ленинизма.  Они все следовали совету, который Геббельс дал нацистским пропагандистам в своей речи на митинге в Нюрнберге в1934 году, где он сказал, что пропаганда «должна быть изобретательной» и использовать «продуктивную фантазию». 

Давайте посмотрим на некоторые примеры. Некоторые из них из недалекого прошлого. С июля 1988 года по март 1991 года сербская газета Politika, управляемая людьми, поддерживающими Милошевича, публиковала постоянную колонку под названием «Эхо и реакция», откуда распространялась неограниченная ненависть против тех, кто не являлся сербами. Последовавшие массовые преступления совершались под именем «этнических чисток».  

В ноябре 2004 года газета «Велика Эпоха» сообщила, что школьников в Китае заставляют проходить через процесс разжигания ненависти против Фалуньгун. Из-за того, что КПК применяет информационную блокаду, можно только предполагать о настоящем размахе репрессий Фалуньгун.  

В конце 1993 года и начале 1994 года радио станции Руанды Libre des Mille Collines транслировало серию программ, разжигающих ненависть, с целью разделить и развести по противоположным сторонам  население страны. Хуту-большинство страны сказали, что Тутси–меньшинство таят мистические и демонические планы против них. «Убейте их, или они убьют вас», было внутренним содержанием радио  Libre des Mille Collines.

23 мая Агентство Франс Пресс сообщило из Уганды, что тысячи трупов жертв геноцида в Рунде были выброшены на берег озера Виктория. В июне 2005 года многие люди в США и Европе были удивлены тем, что они получали постоянные телефонные звонки с китайской коммунистической пропагандой и высказываниями против Фалуньгун.    

Информационный центр движения Фалуньгун отреагировал на этот инцидент с большим беспокойством. Он полагает, что эта вызывающая волнение кампания является просто элементом в более крупной кампании уничтожения Фалуньгун, которую осуществляет  коммунистический режим. 

Эти беспокойства могут иметь существенное основание, если учесть историю и методы предыдущих коммунистических преследований в Китае, и что контролируемая государством газета  The People’s Daily, которая, обычно избегает упоминаний названия движения, в своем выпуске от 5 июля 2005 года предположила, что Фалуньгун блокировал спутниковые трансляции, принадлежащие правительству.  

Паранойя КПК в отношении Фалуньгун напоминает мне наваждения Советского Союза в отношении «западных идеологических диверсий», которые заставляли советских  коммунистов подозревать, что «Радио свободной Европы» и другие западные передачи стояли за каждым независимым мнением в СССР и почти за каждой неудачей из многих неудач советской системы. Коммунистическая система не может жить без врага, с которым необходимо бороться и обвинять в своих собственных недостатках, и без кого-то, кого можно было бы преследовать для того, чтобы поддерживать свое правление с помощью страха и террора. 

Коммунисты имеют тактическое преимущество использования пропаганды по их выбору: они применяют или игнорируют общепринятые правила и международные законы по собственному выбору. Они создают образы новых врагов, чтобы отвлечь внимание от их собственных неудач. Они имеют две версии пропаганды. Одна предназначена для внутреннего использования, а другая – для иностранных нужд. КПК пытается влиять на правительства других стран, используя контакты правительственного уровня, и действовать снизу, используя партийные каналы и каналы разведки. Недавняя кампания пропагандистских звонков в США и Европу явно соответствует последнему.   

В 50-х годах совместно осуществлялась китайская и советская коммунистическая пропаганда. Эти хорошо управляемые и относительно успешные кампании фальшиво обвиняли ООН и американцев в применении бактериологического оружия в войне с Кореей. Даже Международный Красный Крест и Всемирная организация здравоохранения не щадились и были изображены как шпионские агентства, контролируемые США. 

Пропагандисты описывали, что американское биологическое оружие вызвало вспышки оспы в некоторых корейских провинциях. Постоянное повторение  лжи, объединенной с повторяемыми заявлениями официальных представителей коммунистического правительства, имела свой эффект на интеллектуалов в западных странах, придерживающихся левых взглядов.  Даже некоторые западные политики начали задавать вопросы о действиях пехотинцев ООН во время корейского конфликта. 

Постоянная дегуманизация  выбранной жертвы являются главными техниками пропаганды разжигания ненависти. Режим Слободана Милошевича называл каждое оппозиционное мнение «террористическим действием» и продолжал бороться против «терроризма» международного общества, а также искать «террористов» внутри страны.

Преступники Руанды  называли своих жертв из национального меньшинства Тутси  «тараканами». Министр нацистской пропаганды Иосиф Геббельс разжигал ненависть против евреев. Страшные массовые преступления вышеупомянутых режимов хорошо известны. Нацистские преступники предстали перед Нюрнбергским судом, негодяи из Руанды и Сербии все еще преследуются судами ООН. Единственная большая тоталитарная власть, которая преследует невинных людей, и чьи преступления все еще не были полностью разоблачены, – это коммунистический Китай.    

Имя «врага» может варьироваться в разных странах, но правила игры – те же. Из-за того, что коммунистическая пропаганда не вполне соответствует реальности, ей необходимы «козлы отпущения», чтобы оправдывать свои неудачи. В идеале, они выбирают воображаемого врага за пределами страны и начинают кампанию или «охоту на ведьм»: поиск предполагаемых шпионов этого воображаемого врага внутри страны. В ходе своей истории КПК имела много жертв, которых называла «врагами». Сегодняшней жертвой и, надеюсь последней, является Фалуньгун. 

Кампания КПК против Фалуньгун, в некотором смысле, похожа на такие же кампании в Советском Союзе. Одной из самых продолжительных кампаний борьбы Кремля, была борьба против «западных идеологических диверсий». Когда в 60-х годах советское руководство осознало, что каждый гражданин может видеть, что их лозунги о строительстве процветающего социалистического общества не соответствуют реальности, оно быстро сбросило вину на «империалистический заговор».

Юрий Андропов, начальник КГБ в то время, в 1967 году создал «пятое Управление», чтобы сражаться с «идеологическими диверсиями». Западные СМИ, в общем, и Радио Свободная Европа, в частности, саботировались. Огромные бюрократические аппараты должны были доказывать свою полезность. Контролируемые государством СМИ осуществляли кампании чернения представителей западных радиовещательных компаний и аналитиков. Службы безопасности преследователи слушателей западных радиостанций.  

Миф о внешнем заговоре был таким «удобным» для коммунистического режима, что продолжался почти до конца существования этой системы. Но судьба этого мифа является ироничной. Люди, усиливающие этот миф, с одной стороны, верили в силу своего метода конспирации, а с другой – верили, что информация, исходящая из западных источников, была на 99% правдивой. Позже, некоторые члены партийной элиты и представители служб безопасности признались, что они тайно использовали западные трансляции в качестве своих источников информации.   

Видя крушение советской коммунистической системы и конец европейских коммунистических режимов, похожее на завершение игры в домино, можно уверенно сказать, что конец правления КПК в Китае является недалеким будущим. Изменения идут с ускоряющимся шагом. Я надеюсь, что в интересах счастливого будущего китайцев эти изменения наступят скоро. Чем дольше будет позволено КПК играть в её грязные игры, тем больше будет расти разрыв между ее идеологией и реальностью. И наоборот, чем короче будет жизнь коммунистической партии Китая, тем меньше будет риск, что трагедии, такие как в Югославии и Руанде, повторятся в Азии. 

Если сознание людей слишком долго отделено и спрятано от реальности, пробуждение может быть болезненным. Распространение правдивой и независимой информации помогает людям пробудиться и вернуться к реальности. Волна выходов из рядов КПК, которая происходит в последнее время, является явным признаком пробуждения. Как только этот феномен достигнет достаточной силы, мы начнём упоминать о КПК в прошедшем времени.

Питер Звагулис, специально для Великой Эпохи

#img_left_nostream# Головний тренер збірної України Олег Блохін ще не визначився зі складом свого тренерського штабу, але визнав, що вже зробив пропозицію про співпрацю Юрію Калитвинцеву.

"Я поки не готовий назвати прізвище моїх помічників по тренерському штабу збірної, – сказав Блохін в ефірі телепрограми" ПроФутбол ". – З моменту мого призначення пройшло дуже мало часу, і я ще навіть не встиг з багатьма переговорити. Швидше за все, склад тренерського штабу стане відомий до кінця місяця ", – цитує Блохіна dynamo.kiev.ua з посиланням" Профутбол ".

Що ж стосується безпосередньо Юрія Калитвинцева, то з ним я вже розмовляв і запропонував йому ввійти в тренерський штаб. У відповідь він попросив тиждень на роздуми.

За матеріалами: gigamir