В 1985 году вакцины составляли лишь мировых продаж фармацевтической продукции, что делало их почти неуместным сегментом быстро развивающейся фармацевтической промышленности с оборотом в $100 млрд в год.
Вакцины не только отвлекали внимание, не давая фармацевтике сосредоточиться на разработке лекарств для борьбы с основными заболеваниями, они также приводили к потерям.
«Все вакцины приносили убытки», — сказал Клод Везо, бывший генеральный директор IAF BioChem International, крупнейшего производителя вакцин в Канаде в 1990-х годах.
Для рационализации фармацевтической промышленности ряд компаний Большой фармы (условное название ряда крупнейших транснациональных фармацевтических компаний) отказалась от производства вакцин. В период с 1968 по 1977 год более половины американских производителей вакцин закрылись. К 1980 году их осталось всего 10, и даже эти 10 оптимизировали свою деятельность, отказавшись от производства некоторых вакцин. К 1990-м 10 из 15 детских вакцин имели единственного производителя, что позволило им повысить цены в несколько раз.
Возможность устанавливать монопольные цены мало способствовала тому, чтобы Большая фарма прониклась любовью к вакцинам. Рынок конкретных вакцин был небольшим, а большая часть населения не видела смысла во многих вакцинах, независимо от их цены.
«Люди в большинстве готовы заплатить за упаковку таблеток от головной боли, чем за вакцину, которая защитит их на долгие годы», — сказал Алан Дэвис, глава убыточной компании Connaught Antitoxin Laboratory.
Хуже того, неудачи с вакцинами привели к сотням судебных исков по поводу травм и смертей, в результате чего Большая фарма оказалась под ударом общественности. В случае с вакциной АКДС (дифтерия, столбняк и коклюш) количество судебных исков в 1980-х годах росло в геометрической прогрессии.
Единственный американский производитель Lederle, не вышедший из бизнеса вакцин АКДСК, был обременён обязательствами, которые в 200 раз превышали его годовой объём продаж. В Большой фарме доминировали антипрививочные настроения.
Но не так обстояло дело с государственным учреждением здравоохранения США, которое рассматривало вакцины как средство снижения расходов на здравоохранение за счёт искоренения болезней.
Для реализации потенциала вакцин федеральное правительство решило защитить производителей вакцин от ответственности на том основании, что компании не должны нести ответственность за неизбежные жертвы. Согласно законодательству от 1986 года (), «ни один производитель вакцин не несёт ответственности по гражданскому иску за ущерб или смерть в результате их использования после 1 октября 1988 года».
Но защиты от ответственности было недостаточно. Большая часть населения на протяжении десятилетий скептически относилась к ценности вакцин, что ограничивало перспективы прибыльности фармацевтики. Экономические модели, оценивающие убытки и выгоды от вакцин, также показали неоднозначные результаты.
Такой пессимизм проистекал из «систематической недооценки профилактического лечения», как объяснялось в отчёте Института медицины и Национального исследовательского совета 1985 года, который рекомендовал срочное вмешательство федерального правительства для предотвращения упадка индустрии вакцин.
В отчёте недооценка вакцин объясняется освещением их в СМИ, подчёркивающих побочные реакции, неосведомлённостью пациентов и их врачей, а также неспособностью признать, что «вакцинация человека приносит пользу другим членам общества, защищая их от болезней. Таким образом, общая выгода от программ иммунизации может быть больше, чем суммарная выгода для каждого человека».
Чтобы преодолеть нежелание населения вакцинироваться, правительство постепенно увеличивало количество обязательных вакцин, предоставляя производителям всё более крупный гарантированный рынок. К тому же оно стало крупнейшим покупателем вакцин, сэкономив производителям маркетинговые расходы.
Теперь у Большой фармы было беспроигрышное деловое предложение: гарантированные государством выплаты миллионам зависимых клиентов, у которых не было другого выбора, кроме как прививать своих детей. При этом не было возможности привлечь компании к ответственности, если их продукты причинили вред. Это государственное вмешательство в относительно свободный фармацевтический рынок радикально изменило отношение Большой фармы, устранив восприятие вакцин как рискованного и убыточного побочного продукта. Вакцины стали быстрорастущей областью в портфеле Большой фармы.
Без поддержки западных правительств свободный рынок в значительной степени покончил бы с вакцинами, потому что в них нуждались слишком немногие, особенно крупные фармацевтические компании. Вакцины процветали бы только в тоталитарных странах, где здоровье правительства важнее здоровья граждан.
Без постоянной поддержки западных правительств сегодняшняя вакцинная промышленность снова стала бы антивакцинной, как это было во времена свободного рынка до 1985 года. Решимость Большой фармы выйти из отрасли по производству вакцин может быть вызвана только послужным списком вакцин против COVID-19. Исследователи почти ежедневно сообщают о высоком уровне травм и смертей, связанных с вакцинами. Эти расходы, которые в основном несут вакцинированные, обанкротили бы компании Большой фармы, если бы они не были освобождены от ответственности.
Патрисия Адамс — экономист и президент Исследовательского фонда Energy Probe и Probe International, независимого аналитического центра в Канаде и во всём мире, издатель новостных интернет-служб Three Gorges Probe и Odious Debts Online, а также автор или редактор множества книг, переведённых на китайский, испанский, бенгальский, японский и индонезийский языки.
Лоуренс Соломон — обозреватель The Epoch Times, автор 7 книг и исполнительный директор Института потребительской политики в Торонто.
Взгляды, выраженные в этой статье, являются мнением авторов и необязательно отражают точку зрения The Epoch Times.
