Нужно ли Украине вступать в ЕС? Как это повлияет на простого украинца? Что нужно сделать, чтобы стать равноправным членом Европы? На эти и другие вопросы дала ответ журналистам народный депутат Украины Руслана Лыжичко.
#img_right#– Госпожа Руслана, Вы как член Комитета Верховной Рады Украины по вопросам европейской интеграции можете объяснить рядовому украинскому гражданину, для чего Украине стремиться в Европейский Союз?
– Если говорить не для политиков, которые оперируют профессиональными понятиями и обоснованиями, а для простых людей, то хочу обратиться к ним, чтобы они очень четко разделяли вещи, о которых говорится в формате публицизма и поднятия рейтинга той или иной политической силы от нашей действительной практической жизни.
Украине очень важно избавиться от тех схем, которые нам достались в следствие развала Советского Союза. А именно: забирай власть и делай, что хочешь, – воруй бюджет и собирай налоги. Украина должна перейти на абсолютно иной уровень бизнеса, экономики, ведь от этого зависит наше благосостояние. Нам нужно сейчас обратить внимание на идентификацию и сохранение культуры. Ведь, если мы не будем достойны как государство, то мы не будем хорошим партнером. А это все зависит от культурного наследия. Вот почему нам нужно хранить язык, читать книжки, смотреть фильмы, слушать музыку на украинском языке – потому что это – Украина, это – государство. Почему нам нужно выйти на другой уровень в экономике и бизнесе? Потому что нам нужно быть привлекательными, реализовывать свои бизнес-проекты и входить в другие проекты. Мы должны быть цивилизованные и демократичные и иметь прогнозируемый стабильный курс развития, то есть стержень, вокруг которого объединятся все, – амбициозные, очень амбициозные и чрезвычайно амбициозные политические силы. Я считаю, что именно европейский курс научит нас этому и даст нам возможность максимально свободно и спокойно себя чувствовать.
– Что Вы лично можете сделать для того, чтобы улучшить мнение украинцев о ЕС и НАТО?
– Мы нуждаемся в информированности, потому что у нас ее вообще нет. У нас постоянно есть только заявления: мы идем или тем курсом, или другим. В действительности нам нужны четкие профессиональные обоснования, не публицистического характера, когда нам просто подменивают одни понятия на другие. Нам нужны четкие схемы, что выгодно и полезно для нас лично и для государства в целом. Украине выгодно везде, где она может реализовать свой потенциал. Мы не можем отсечь себя от одной части земного шара или от другой. Украина исторически находится там, где она должна уметь профессионально играть на перепутье.
Для меня европейский курс – это поднятие стандартов и цивилизованных схем, которые дают гарантию всем, – и бизнесменам, и простому гражданину, кому-либо, что задекларированная вещь состоится, а не придет новое правительство и изменит реформу под себя так, что неизвестно, что будем иметь завтра. Европейские стандарты успокоят и дадут Украине необходимый толчок, чтобы сосредоточиться и построить в середине Украины то государство, которое четко начнет развиваться. Потому что мы сегодня стоим. Неуверенность, неопределенность – вещи, которые вскрывают изнутри. Я бы сказала – нужно объединить политическую элиту, а уже тогда однозначно объединится все общество. Объединение Украине просто необходимо, это даже важнее определения курса направления. Курсы мы декларируем, а идти ими не можем, потому что общество не определилось, – оно разрывает себя, простите, изнутри. Я не знаю как анализировать события в Крыму. Это просто ужасно, даже не хочется задумываться над такими вещами. Просто лелеешь надежду. Даже не говорите о курсе, которым мы идем, – сохраните сначала Украину.
– А вот относительно уничтожения пиратских дисков на Петровке. Насколько реально побороть пиратство в Украине?
– Пиратские диски стоят 10-12 грн., а лицензионные где-то от 20 и до 70 грн. Тем не менее, лицензионные стоят примерно так же, как и во всем мире – это себестоимость продукта. Это не то, что кто-то там ставит себе прибыли. Это абсолютно четко сформирована цена. Бороться нужно только ценообразованием. По моему мнению, нужно уменьшать себестоимость продукта. Другого пути для себя я не увидела. Вы можете уничтожать хоть все пиратские диски, вы можете в Верховной Раде говорить об этом с утра до вечера. Но все начнется с того, что дежурный милиционер не будет класть себе взятку 100 долларов в карман и закрывать глаза на то, что лежит вот эта продукция. Он будет ее изымать каким-то образом. Он первый, кто начинает способствовать этому. Вы можете закрыть все пиратские предприятия, но все равно «пролезет» та продукция. Все равно завезут. Кто-то кому-то даст деньги и она попадет на рынок. Поэтому рынок должен создать такие условия, при которых просто не будет потребности в этой пиратской продукции. Это – уменьшение ценообразования на лицензионную продукцию и порядочность людей, которые бы это контролировали.
– Какой, по вашему мнению, должна быть ценовая разница между лицензионным и пиратским диском, чтобы люди вернулись к лицензии, а не искали, где дешевле?
– Нужно упасть к цене пиратской. Не поверите, но это – единственный путь. Его избрали «Дикие танцы» четыре года тому назад. Мы это просчитали, потому что уже тогда все поняли. Что никаким путем, никакими роликами, никаким PR-ом, никаким навязыванием: «Люди! Вам нужно качество!» Им не нужно качество. Вошли в Интернет – скачали себе море продукции. Вы говорите о пиратских дисках? Давайте, поговорим об Интернете! Там вообще!…
– Прокомментируйте, пожалуйста, заявление Вашего «коллеги по цеху» Бориса Гребенщикова, что он не сотрудничает с лицензионными компаниями, не записывает свою музыку и считает, что пиратские диски – это хорошо, поскольку они, так сказать, способствуют распространению музыки.
– Это одна из мыслей, причем понятна с позиции исполнителя. Например, какой-то исполнитель сделал альбом и он себе ломает голову: «Зачем мне связываться с лицензионной продукцией? Пойдут те диски или нет? Пойдет этот проект или нет?» А вот здесь пиратские компании приносят ему сумку достаточно приличного количества денег. Большинство людей пользуются этой схемой. Следовательно, музыкант берет эти деньги и дальше его уже не обходит, что происходит с альбомом, хоть он пиратский, хоть – нет. Это первое – коммерческие принципы. Второе – это, когда человек думает: выйдет моих сто лицензионных, или выйдет моих тысяча пиратских? Кстати, живет исполнитель на постсоветском пространстве, к сожалению, пока еще в большинстве, из концертной деятельности. Потому что на другой, более цивилизованной части света, люди получают деньги за авторские права, за паблишинг, за количество проданных дисков. Они выезжают в тур не для того, чтобы заработать из этого деньги, а в поддержку своего альбома. Правда, там схема продажи лицензионных альбомов также сейчас немного страдает, потому что Интернет чрезвычайно вмешался. Я была на Гремми в Лос-Анджелесе, где это в значительной мере обсуждалось. Вся индустрия обвалилась. Золотые, платиновые диски делать все тяжелее и тяжелее. Даже первая десятка исполнителей мира имеет время от времени проблемы. Бритни Спирс уже не знает где что себе побрить, чтобы продать новый альбом. Все прибегают к таким уже пиарным вещам. То есть сейчас индустрия имеет проблемы, учитывая Интернет. Как она их преодолеет? Увидим. Раньше позиция скатывания через Интернет не учитывалась в чартах и это было несправедливо. Чарты считались по системе прокрутки на радио и телевидению, то есть ротации сингла и сколько его купили. Продажи синглов упали ужасно. И сейчас очень много схем переделают, чтобы синглы могли идти к альбому. Хотя раньше на некоторых территориях было условие – продан первый сингл, тогда выпускается альбом.
Такая тенденция наблюдается не только в Украине, но и во всем мире. А Украина не привлекательна для заграничных менеджеров, потому что она, к сожалению, еще остается пиратской. Как мы хотим здесь получить концерт Робби Вильямса, если он сюда не поедет, потому что не знает, что здесь будет происходить с его альбомом и т.д.
– Госпожа Руслана, можете ответить, когда можно будет прийти в магазин и купить фильм, дублированный украинским языком?
– Пока сказать не могу. Мы не побоялись и выразили свое мнение по этому поводу в Парламенте. Вообще, в законе есть очень много прописанных вещей. Я когда пришла в Парламент, увидела, что много законов уже есть, но они не выполняются. Закрываются глаза, работают старые схемы. Выйдут на карман и все прекрасно. Всем все нравится и изменять никто ничего не хочет. Нужно очень смело и громко говорить. Чтобы добиться дублирования фильмов на украинский, нужно создать спрос на этот язык. Некоторые люди, от которых зависит судьба украинского кино, сказали, что спроса будто-бы нет. Меня такие заявления шокируют из-за того, что учитывая профессиональность, для любого рекламного агентства создание спроса – это просто цель рекламной кампании или продвижения продукта. Поэтому сейчас нам нужно думать о национальном достоинстве и амбициозности в наилучшем понимании этого слова. Когда я смотрю на желто-голубой флаг, у меня по телу «ползут мурашки». Когда у нас будет это состояние, то у нас и фильмы появятся. Я не думаю, что достаточно говорить только о дубляже фильмов украинским языком. Нужно говорить об украинском мышлении, культуре, создании все большего количества украинских книжек и фильмов. Считаем ли мы, что не дорастем до уровня Гомон, Парамоунт ли Пикчерз? Но смотрите, что делается в России. В начале им было тяжело – проваливались картины, но это путь любой индустрии. А теперь они уже вышли на определенный уровень и начали массово снимать фильмы. И я, по-белому, завидую России.
Я думаю, что когда люди с определенным мышлением и возрастом отойдут на пенсию, а придут более принципиальные, которые не пойдут на взяточничество, все изменится, просто нужно дать время.
