Здесь приведены истории китайцев, чьи судьбы имели в той или иной мере отношение к России, а точнее к бывшему СССР. Они живые свидетели некоторых событий, описанных в исторической хронике «Девять комментариев о коммунистической партии»*.
#img_left#И хотя сегодня в России стараются обелить преступления коммунизма, даже предпринимаются попытки запретить книгу «Девять комментариев…», свидетельства остаются неумолимыми. Корреспонденты «Великой эпохи» взяли у них интервью.
Надежда Лай, 1967 года рождения, гражданка России, китаянка по происхождению.
Корр: Как вы оказались в России?
ЛН: Мои родители вынуждены были бежать из Китая в 1962 году. Они принадлежали классу буржуазии, поэтому их имущество полностью было конфисковано, а их как «врагов народа» сослали в деревню на так называемое «перевоспитание». Чтобы не умереть от голода, они решились на побег в СССР.
Корр: Что ожидало их здесь, получили ли они свободу?
ЛН: В Советском Союзе их считали «неблагонадежными», поэтому их сослали в деревушку Казахстана, работать в колхозе. Жили в бараках, работал отец на уборке льна. Чтобы выполнить норму, отец выходил в поле гораздо раньше других, но и тогда не успевал все сделать. В Китае он относился к слою интеллигенции, крестьянского труда не знал. Мама оставляла нас, детей, в бараке и помогала отцу на поле.
Корр: Расскажите подробнее о том, как они были репрессированы в Китае?
НЛ: Что с ними происходило в Китае, когда они были сосланы в деревню, мои родители никогда мне не рассказывали. Но несмотря на такую сложную жизнь, мои родители были благодарны счастливой возможности убежать от преследований в Китае. Я думаю, что в их воспоминаниях этот момент оставался тайной, которую они боялись раскрывать. Но видимо это было гораздо страшнее, чем жизнь сосланных в Советском Союзе.
Ян, пожилой китаец, много лет проживший в России.
Корр: Что вы можете рассказать о репрессиях, проводимых компартией Китая?
Ян: Когда в Китае началась «Культурная революция» я ещё учился в школе. В течение одной ночи учителя школы вдруг стали политическими врагами, и на них обрушились жестокие испытания. Я помню свою учительницу по русскому языку, тогда ещё не замужнюю девушку. Её объявили агентом СССР на основании того, что эти агенты, хорошо владеют русским языком. Понятно, что, будучи учительницей русского языка, она хорошо знала его. Её голову обрили наголо наполовину и заставили ежедневно стоять на коленях перед входом в школу, где каждый, проходящий мимо, мог плевать в нее и избивать ногами.
Корр: Вы испытывали к ним сочувствие?
Ян: Если бы кто-нибудь заметил моё сочувствие к ним – моим учителям, то я сам сразу бы подвергся наказанию. Чтобы показать свою любовь к партии, я должен был делать также как и все. Моё детское сознание было не в состоянии вместить в себя одновременно ненависть и сострадание, жестокость и сочувствие. Чтобы не сойти с ума, чтобы выжить в этой кровавой карусели, я должен был сделать выбор. И тогда я стал травить свою душу, чтобы закопать свои человеческие чувства. Боясь заглянуть в своё сердце, я стал сознательно бороться со своим добрым началом.
Корр: Вы смогли в такой среде остаться просто наблюдателем или тоже принимали участие в этих издевательствах?
Ян: Я стал культивировать ненависть к этим людям, убеждая себя в том, что поступаю правильно. Однажды, на очередном открытом собрании по борьбе с врагами, мой одноклассник сбил 60-летнего директора школы с ног. Я выбежал на сцену с ведром клея, и, размазав его по всей одежде этого пожилого человека, приклеил к ней листочки с надписями обвинений. Нескольких пожилых преподавателей согнали на скотный двор, где они должны были сидеть в навозе, без воды и еды несколько дней, подвергаясь оскорблениям и издевательствам учеников школы. Чтобы усугубить их страдания, старшеклассники придумали, так называемые, "ворота ада", проходя через которые, на несчастных обрушивался град ударов плетьми из резиновых ремней, утыканных гвоздями. После каждого такого удара кожа и мышцы рассекались до костей, оставляя незаживающие раны.
Корр: Какой след в вашей жизни оставили эти события?
Ян: Сегодня мне тяжело вспоминать этот кошмар моей жизни. После того, как я прочел книгу «Девять комментариев о компартии», я понял, что для того, чтобы выжить, компартии нужно было постоянно искать врагов среди окружающих, и через репрессии этих людей создавать своих «безмозглых» бойцов, которые, вопреки своей совести, способны на все, что пожелает компартия.
#img_left#Сунь Цзинхуа, 1939 года рождения, дважды подверглась преследованиям в ходе самых крупных кампаний.
Корр: Пожалуйста, расскажите немного о себе.
СЦ: Я работала в детском саду, мой муж, Ван Чжии, 1938-го года рождения, работал в почтовом отделении. У нас трое детей.
Корр: В России немного знают о «Культурной революции», как вы пережили те времена?
СЦ: Когда младшему сыну исполнилось 10 месяцев, муж пошел проведать своего брата. В разговоре он проронил фразу: "Один мой коллега, который был в СССР, рассказывал, какое это хорошее место". Очень скоро его брата схватила группа по спецделам, которая допрашивала его круглосуточно, заставляя "сознаться в контрреволюционных словах и действиях".
Однажды, будучи в состоянии нервного срыва, он сказал, что его брат похвалил СССР. Мой муж, живший сотни миль от него, был мгновенно арестован, весь дом перевернули в поисках «доказательств». Ничего не найдя, они все же обвинили мужа в "попытке предать Китай вражескому государству " и бросили его в хлев около почтового отделения, где он работал.
Свои же коллеги по работе пытали его день и ночь. Он плакал и кричал: "Я действительно не предавал свою страну!" Чиновники решили, что у него "плохое отношение", они держали его в течение четырех месяцев и затем передали его полиции.
Корр: Как повлияло на Вас то, что главу семьи обвинили в измене Родине?
СЦ: Они потребовали от меня порвать с мужем, но я отказалась, сказав им, что он не сделал ничего плохого. Муж был в отчаянии; он думал о самоубийстве и сознался мне: "Я хотел умереть уже давно. Мне слишком тяжело так жить! Меня постоянно оскорбляют и мучают!" Но я пыталась успокоить его и говорила: "Посмотри на тех, кто в подобной ситуации покончили с собой.
Теперь их обвиняют в «совершении самоубийства, чтобы избежать правосудия». Кем станут наши дети, когда вырастут? Ты должен это вытерпеть". По воскресеньям я с тремя детьми ходила навещать его, несмотря на то, позволяли ли нам видеть его или нет.
#img_left#Корр: Смог ли он выдержать? Как повлияло на него это бедствие?
СЦ: После того как мужа освободили, я заметила, как он изменился. Услышав шум, он всякий раз быстро прятался и перед уходом из дома каждое утро говорил мне: "Если я не вернусь, не волнуйся обо мне”. Двадцать лет вся наша семья прожила в страхе. В 1989 году мужа реабилитировали, не выплатив никакой компенсации. Его начальники даже заявили: "Никогда не забывай благодарить коммунистическую партию".
Корр: С вашего мужа было снято обвинение, он был реабилитирован, семья, наконец, смогла жить счастливо?
СЦ: Наше здоровье было сильно подорвано. Муж был парализован, у него был еще и диабет, и он получал три, а иногда и четыре инъекции инсулина в день. С 1996 года мы начали заниматься Фалуньгун и все наши болезни прошли. Видя такие чудесные изменения в нас, заниматься Фалуньгун стали и дети с невесткой. Это было поистине счастливый период в нашей жизни. Но он продолжался недолго.
В июле 1999 года председатель компартии Цзян Цзэминь начал преследование Фалуньгун. Не раз наш дом обыскивали и мужа штрафовали. Полиция преследовала нашего младшего сына.
Корр: Вы были уже в пожилом возрасте, как вы перенесли новую кампанию преследований?
СЦ: В 2001 году 2 января мы решили с мужем вернуться домой в деревню Синань. Вскоре полицейские пришли к нам с обыском, и нашли книги Фалуньгун, меня арестовали. Родственники собрали 3 000 юаней и помогли мне выйти из заключения. Но муж не выдержал давления и у него произошел нервный срыв. Он не ел и не пил в течение семи дней. Он был сильно истощен, находился в оцепенении, брюки его были пропитаны мочой.
Глава отделения полиции пришел следом за мной и приказал нам покинуть деревню. У меня не было выхода, я одолжила 2000 юаней и помогла мужу уйти из дома в снег и леденящий холод. Я уже не помню, сколько раз мы были вынуждены переезжать с одного места на другое. Некоторые друзья помогли нам арендовать комнату в пригороде города Харбина. Одна стена была покрыта инеем, печь не работала, и в квартире не было воды.
Мужа обернули стеганым одеялом и внесли в комнату. Он так и не оправился от этого удара и часто спрашивал о своём младшем сыне Ван Чэне, который подвергался репрессиям. 12 дней спустя муж скончался.
Корр: Что стало с вашими детьми?
СЦ: Через год после этого, 22 января 2002 года моего младшего сына с невесткой арестовали, а 28 июня арестовали старшего сына, обвинив его в том, что он отправил письмо в защиту Фалуньгун. Мне позвонили по телефону и сказали, что сыновей приговорили к 10 и 3 годам заключения, а невестку к 7 годам. Меня лишили права навещать сыновей, потому что я занимаюсь Фалуньгун.
Сорок лет назад мой муж был осужден по сфабрикованному обвинению. А сегодня мои дети осуждены по сфабрикованному обвинению. Компартия делает всё, что пожелает, и трагедия повторяется вновь.
*******
* Серия очерков «Девять комментариев о коммунистической партии» впервые была напечатана в газете «Великая Эпоха» (The Epoch Times) в ноябре 2004 года на китайском языке. В настоящее время она переведена на 23 языка. Книга привлекла пристальное внимание широкой международной общественности.
Эта книга является научно-исторической хроникой событий XX века, ее сравнивают с «Черной книгой коммунизма» – первым справочным изданием по преступлениям коммунизма во всем мире. Материал основан на событиях и свидетельствах, как конкретных людей, так и целых государств. В книге описываются преступления компартии Китая, такие как «Культурная революция», массовые «чистки» гражданского общества, бойня на площади Тяньаньмэнь, преследование Фалуньгун и др.
Азиатско-американская ассоциация журналистов в 2005 году наградила сборник статей «Девять комментариев о коммунистической партии» Национальным призом в области журналистики – главной наградой в номинации «Азиатско-американские вопросы онлайн».
