Во время своего визита в Восточный Туркестан (Синьцзян, Китай) в прошлом месяце Си Цзиньпин назвал нынешнюю ситуацию в регионе “с трудом завоеванной стабильностью”. Что же это за “трудности”, о которых упомянул в своей речи пекинский тиран?
Инструментом решения “уйгурского вопроса” Си Цзиньпин выбрал концентрационные лагеря. Китайские власти с гордостью и неоднократно заявляли, что с 2017 года уровень насилия в регионе снизился до нуля. Если это действительно так, то “победа” была достигнута только благодаря тому, что три миллиона уйгуров, большинство из которых — мужчины призывного возраста, оказались в тюрьме. Похоже, что Си Цзиньпин заранее просчитал экономические, технические и моральные издержки интернирования трех миллионов человек и счел их приемлемыми.
Возможно, Си был прав в отношении технических издержек. Учитывая, что в уйгурском регионе уже давно сформированы военные и полицейские силы, для 100 тысяч вооруженных людей не составит труда загнать в лагеря три миллиона безоружных людей. Достаточно отбросить закон и совесть и рискнуть возможными негативными последствиями. Из заявления Китая о “нулевом уровне насилия” также следует, что во время создания и организации лагерей уйгуры не оказывали жесткого сопротивления.
Учитывая природные ресурсы и стратегическое расположение региона, экономические затраты на создание и эксплуатацию лагерей также не должны представлять проблемы. Более того, этот факт становится еще более очевидным, если учесть, что имущество бизнесменов, попавших в число заключенных, было конфисковано.
С какими же “трудностями” столкнулся Си? Я думаю, что Си Цзиньпин столкнулся с огромными трудностями за пределами своей страны, на международной арене, а не внутри Китая.
За последние пять лет правительства и парламенты Северной Америки и Европы определили уйгурскую политику Китая как геноцид и преступление против человечества. Чтобы стереть это пятно, Китай вступил в конфликт с США и европейскими странами по многим направлениям. Запад и Китай ввели санкции в отношении друг друга.
Чтобы избежать вынесения вопроса о геноциде уйгуров на обсуждение ООН, китайцы, используя свою экономическую и дипломатическую мощь, привлекли на свою сторону развивающиеся страны. Создав и мобилизовав более девятисот неправительственных организаций по всему миру, в большинстве своем фальшивых, они потребовали не публиковать “Синьцзянский доклад”, подготовленный ООН в прошлом году.
Комиссар ООН Мишель Бачелет после посещения Синьцзяна в прошлом году заявила: “Я восхищаюсь ситуацией с правами человека в Китае”. Но, покидая свой пост в том же году, она всё же опубликовала уйгурский доклад. Хотя в докладе не употребляется слово “геноцид”, объяснение проблемы в тексте приводит читателя к выводу, что геноцид действительно имеет место.
Попытка Китая скрыть геноцид уйгуров, привлекая на свою сторону мусульманские страны, иногда приводила к неожиданным результатам. Албанский мусульманский исследователь Олси Язичи, один из тех, кого китайцы возили в Синьцзян, заявил миру, что король-то голый: “Мои китайские друзья, то, что вы делаете, — это не профессиональное обучение [уйгуров], это пытки”. Своей критикой он поделился с миром через YouTube.
Наконец, пакистанский политик Имран Хан, который является, пожалуй, самым близким партнером Китая в Азии, приоткрыл завесу китайско-мусульманского сотрудничества, заявив: “В вопросах уйгуров мы верим китайской версии, а не Западу, потому что нам нужна помощь Китая”. Эти слова Имрана Хана, который признает, что Китай экономически шантажирует мусульманские государства, чтобы заставить их молчать об уйгурах, являются для КПК еще более уничтожающими, чем американская критика геноцида.
Да, бороться с правдой нелегко. Очень трудно поддерживать “уважение”, заработанное ложью. На самом деле китайские чиновники устали придумывать ложь и заставлять других верить в нее, и это более серьезная проблема, чем экономические издержки.
Поэтому истинная интерпретация его слов о “с таким трудом завоеванной стабильности” такова: “Мы сохранили эту стабильность путем геноцида, запятнав нашу славу, запятнав наш имидж, а иногда даже запятнав нашу гордость. Мы уже заплатили тяжелую цену. Пути назад нет: мы должны придерживаться результатов и без колебаний продолжать геноцид”.
По BITTER WINTER
