Пакистан находится на грани самого серьёзного политического кризиса в стране со времен образования государства в конце 1940-х. Души правящих генералов ушли в пятки. Введение чрезвычайного положения президентом-генералом Первезом Мушаррафом стало последним отчаянным поступком, совершённым с целью восстановить закулисную сделку с исламистскими экстремистами и подавить требования демократии и гражданского правления.
#img_right#В настоящее время Пакистан сильно напоминает Югославию в 1980-х, когда угасающая коммунистическая идеология уже была неспособна удерживать страны вместе. Идеология исламистского экстремизма и структура руководства «мулла-генерал» больше не действуют в Пакистане.
Аргумент генерала Мушаррафа о том, что его решение было принято с целью лучшего противодействия нарастающему исламистскому экстремизму в стране, очевидно, не соответствует действительности и здравому смыслу. Наоборот, военное положение де-факто является благой вестью для «Талибана» и «Аль-Каиды», которые всегда предпочитали иметь дело с генералами, нежели с гражданскими политиками, такими как Беназир Бхутто.
Через день после введения чрезвычайного положения в Вазиристане между пакистанским правительством и движением «Талибан» была заключена сделка, в результате которой были освобождены 200 пакистанских солдат в обмен на выдачу «Талибану» 25 осуждённых талибанских активистов.
Эти 200 военных сдались в плен движению «Талибан» несколько месяцев назад, что унизило достоинство пакистанской армии, располагающей ядерным оружием. СМИ Пакистана в то время сообщили, что солдаты были похищены исламистскими боевиками. Тайная сделка включала вывод пакистанских войск из территорий племен, которые находятся под контролем «Талибана». Более того, после того, как было объявлено чрезвычайное положение, военный режим заключил в тюрьмы тысячи продемократических активистов, журналистов и адвокатов, подобно тому, как тысячи буддистских монахов были арестованы бирманскими генералами.
Вина за возникновение текущей опасной ситуации в Пакистане лежит на восьмилетнем репрессивном военном режиме генерала Мушаррафа, который позволил «Аль-Каиде» и «Талибану» перегруппироваться и взять под контроль обширные северо-восточные племенные территории в стране. Этого можно было бы избежать шесть лет назад, если бы Пакистан вёл честную и прозрачную политику в борьбе против терроризма.
Шесть лет спустя после того, как была объявлена война против терроризма, военная разведка Пакистана, обладающая реальной властью в стране, всё ещё зациклена на утопической идеологии, в соответствии с которой выживание Пакистана как страны возможно лишь в случае использования исламистского экстремизма – волшебной палочки для внешней и внутренней политики Пакистана. Эта идеология является «душой» политической культуры в Пакистане.
Пакистанская история, возможно, также сыграла значительную роль в появлении нынешней ситуации в этой стране. Это то, на что Запад всегда смотрел сквозь пальцы. Государство Пакистан было образовано в 1947 году не бородатым муллой или человеком, придерживающимся умеренных взглядов. Оно было образовано англизированной светской элитой при поддержке британской Индии, когда англичане покидали Индостан. Британский еженедельник «Гардиан» (Guardian Weekly) недавно раскрыл, что территория Пакистана впервые была начерчена на карте британским офицером вооруженных сил, который никогда не был в Индии. Исламистский экстремизм в этой стране появился позже.
Отец-основатель Пакистана Джинна Мухаммед Али был светским и даже агностическим индийским эмигрантом в Лондоне, у которого была склонность, как сообщил еженедельник Newsweek 29 октября, к виски и, по словам Тарика Али [британско-пакистанский писатель], к свинине (в Исламе запрещено употреблять алкоголь и есть свинину). Тарик Али также заявил, что Джинна не говорил ни на одном из индийских языков, за исключением английского.
Атеизм в Пакистане был запрещён в 1971 году после отъезда английской группы военных советников в Бангладеш из Пакистана. Это стало предупреждением пакистанской правящей элите, что выживание Пакистана возможно лишь с помощью исламистского экстремизма. Считалось, что исламистский экстремизм имеет потенциал, чтобы подавить стремление к независимости этнических меньшинств, которые были насильственным путём интегрированы в новое государство Пакистан.
Пуштуны и белуджи однозначно имеют культуру, историю и язык в корне отличную от пенджабцев. Пуштуны были традиционными правителями Дели перед образованием Британской и Монгольской империй в Индии. Пуштуны стремятся выйти из под власти пенджабского режима в Исламабаде.
Пакистанская территория племен федерального управления (ФАТА) – это темница, жители которой изолированы от остальной части мира. Они зарабатывают себя на жизнь торговлей наркотиками и контрабандой оружия. ФАТА является надежным приютом для боевиков «Аль-Каиды» и «Талибана».
В настоящее время большая часть пакистанских племенных территорий находится под контролем «Талибана», который, как сообщают, заменил пакистанские флаги на свои собственные флаги белого и черного цвета. Таким образом, пакистанская военная разведка уже успешно вытеснила пуштунский национализм религиозным фанатизмом «Аль-Каиды»: навязывание всему миру закона Аллаха и убийство всех безбожников на планете. Пакистанской военной разведке тем не менее не удалось насадить эту идеологию в Белуджистане, где войска Пакистана ведут войну со спокойным белуджским сепаратистским движением. Пакистанская военная разведка использует «Талибан» для подавления национального самосознания белуджев в этой провинции.
Международная группа по предотвращению кризисов опубликовала предупреждение об этой опасной секретной стратегии внутри Пакистана. Пакистанская военная власть придерживается политики «репрессий, убийств, арестов, похищений и пыток с целью подчинить белуджей своей воле».
Пуштунский национализм – это невыразимый кошмар для пакистанских параноидных военных правителей в Исламабаде. Национализм пуштунов непременно будет в сто раз более смертельным, чем белуджский национализм. Именно по этой причине генерал Мушарраф выбрал политику «и волки сыты, и овцы целы». Он делает всё возможное, чтобы удовлетворить США, и одновременно держится за спасательный трос, привязанный к «Талибану».
Ирония в том, что обе организации – пакистанская военная разведка и «Аль-Каида» – имеют одинаковые стратегические цели по сравнению с «Талибаном», которые развивались в течение многих лет идеального сотрудничества в прошлом. А «Талибан» зачастую проявлял себя как легион фанатичных религиозных роботов, являясь яблоком раздора между «Аль-Каидой» и пакистанской военной разведкой.
Обе группировки ясно предвидят: для Пакистана потеря «Талибана» равнозначна потере Пакистана раз и навсегда. А для «Аль-Каиды» потеря религиозной воинственности, как движущей силы «Талибана», эквивалентна потере контроля над этим движением.
Исходя из принципа «разделяй и властвуй», пакистанская военная власть поддерживает пуштунские экстремистские партии, такие как «Джамаат улема-и-ислами» (глава которой Маулана Фазлур-Рахман является основным покровителем афганского филиала движения «Талибан»), пытаясь противодействовать светским белуджам и умеренным пуштунским партиям.
Военный режим Пакистана использует приток американских денег и оружия для борьбы с белуджским и пуштунским национализмом, тем временем поощряя воинственность среди членов движения «Талибан». «Джамаат улема-и-ислами» обладает огромной сетью медресе [мусульманское учебное заведение] и в Белуджистане, и в Северо-западной пограничной провинции, которые используются в качестве университетов для изучения извращенной идеологии и терроризма.
С 2004 года у генерала Мушаррафа появилась опасная склонность к заключению мирных договоров с «Аль-Каидой», с примыкающими к «Талибану» религиозными группами и пакистанским «Талибаном», который переместил свой мозговой центр в «племенной пояс» пакистанских пуштунов после того, как движение «Талибан» было вытеснено из Афганистана войсками США и НАТО.
Эта политика настолько придала храбрости боевикам «Талибана» в Афганистане, что сейчас они готовы вступить в генеральное сражение с силами НАТО. По имеющимся сведениям, только в этом месяце они захватили три округа в восточных провинциях Афганистана.
Подобное генеральное сражение и захват территорий нанесли поражение российским войскам в Афганистане в 1980-х годах. В предстоящем году силам США и НАТО будет очень трудно сохранить военный статус-кво без использования дополнительных войск.
Несмотря ни на что, в Пакистане ситуация войны с терроризмом более серьезная, чем в Афганистане. Пакистанская правящая элита любыми способами пытается нажить деньги на войне против терроризма. Одна и та же война по-разному воспринимается на Западе и в Пакистане. Пакистанский военный режим рассматривает войну против терроризма как возможность положить себе в карман миллиарды западных долларов и использовать западную поддержку, чтобы распространить центральную власть на своенравные племенные территории.
Вместо этой безрассудной стратегии Пакистану нужно осуществить полный пересмотр своей структуры власти – гибрида генералов и экстремистских мулл. Пакистанская военная разведка, как сказала недавно Беназир Бхутто, должна быть полностью реорганизована.
Только демократия и действительное гражданское руководство могут спасти Пакистан и помочь миру выиграть войну против терроризма. Запад и НАТО ожидает грандиозное поражение в Афганистане, если они не смогут положить конец военному режиму и его запутанной веренице преступлений в Пакистане.
Автор доктор Эсан Азари – афганский писатель, живущий в Сиднее, Австралия.
