Немецкий художник, который готовится уложить 100 000-ю брусчатку в память о депортированных и убитых нацистами людях, не намерен отказываться от изготовления латунных блоков, утверждая, что спрос на них высок как никогда.
Устанавливая Stolpersteine (“камни преткновения”) возле последнего известного адреса жертв, 75-летний Гюнтер Демниг стремится привлечь внимание к судьбе отдельных людей во время Холокоста.
Проект начался около трех десятилетий назад, когда Демниг уложил первые камни в Берлине и Кельне.
Почти 100 000 штук булыжников сегодня можно найти в 30 странах Европы, от Финляндии до Италии, Венгрии, России и Украины.
“Я и не мечтал об этом”, — сказал Демниг, отметив, что рассчитывал на несколько сотен или, может быть, 1000 камней.
“Я был настолько наивен, что полагал, что в какой-то момент количество камней должно уменьшиться… но все наоборот: интерес становится все больше и больше”.
В этом году он рассчитывает заложить свой 100 000-й камень.
В своей мастерской Демниг вручную выбивает имя, дату рождения и обстоятельства смерти. Большинство камней, о которых может попросить любой желающий, он выкладывает сам, а расходы оплачивает за счет пожертвований и спонсорской помощи частных лиц, а также компаний и учреждений.
“Люди спрашивают, почему я не делаю это на заводе? Я отвечаю, что Освенцим был фабрикой убийств. Вот почему для меня важно, чтобы надписи на мемориальных досках были выбиты вручную”, — сказал он.
Вдохновленные Талмудом — сборником еврейских мыслей и комментариев, — который гласит, что человек забыт только тогда, когда забыто его имя, камни перед зданиями возрождают память о людях, которые жили здесь.
Они увековечивают память всех групп жертв нацизма, включая евреев, синти и цыган, политических противников, геев и “антисоциальных элементов”, или преступников.
Они стали неотъемлемой частью городов Германии, особенно Берлина, где местные жители и туристы останавливаются, чтобы осмотреть камни, которые блестят на серых тротуарах, а иногда их усыпают цветами.
“Здесь у нас есть мать, которую клеймили позором за “антисоциальность”. Ребенок был помещен в детский дом. Оба были убиты”, — говорит Демниг, готовясь заложить два камня у дома в Кельне, где они жили.
Хотя Демниг полон решимости продолжать свою работу, он смирился с тем, что в конце концов передаст ее коллегам. “Пока мои колени в порядке, я буду продолжать”, — сказал он.
