«Великая Эпоха» представляет серию интервью с жителями освобождённых городов восточной Украины. Виктория Дмитриевна — пожилая жительница города Краматорска, она рассказала нашему изданию о том, что она пережила во время оккупации города.
Виктория Дмитриевна. Фото: Ирина Рудская
— Для меня события в Краматорске начались не летом, а гораздо раньше, — 20 апреля. В тот день я поехала по святым местам в Изюм. Там есть старинная церковь и источник со святой водой. Туда и отправился наш экскурсионный автобус.
Когда мы возвращались назад, нас остановила колонна военной бронетехники. Они шли со стороны Изюма в направлении Славянска, как и мы. Потом ещё одну колонну встретили. Народ в автобусе был удивлён — зачем столько боевой техники в мирное время?!
У въезда в Славянск нас остановили вооруженные люди в камуфляжной одежде. Они в грубой форме потребовали, чтобы мы все вышли из автобуса. Одну даму, которой трудно было двигаться, они бесцеремонно стали вытаскивать из салона.
Мне стало не по себе, ведь люди все пожилые. К тому же, это был большой христианский праздник — Пасхальное Воскресенье. Некоторые женщины стали плакать. Спрашивают у тех, кто нас остановил: что происходит? В ответ прозвучало: уже новая власть и эта власть будет защищать вас. После проверки документов эта «новая власть» разрешила нам ехать дальше.
Приближаясь к Краматорску, мы услышали выстрелы сзади нас, на трассе. На въезде в город нас снова ждал сюрприз — мы увидели большую груду шин, нагроможденных друг на друга. Они перекрывали свободный проезд по трассе.
Здесь опять были проверки. Образовался затор на дороге. Скопилась целая очередь машин, которые ждали разрешения проехать. Кругом было много вооруженных людей. Прибыла ещё машина с подкреплением. Как только остановилась, из неё выскочили люди и разбежались проверять автомобили, стоящие в очереди.
Некоторых водителей выволакивали из своих машин насильно. А если какая-нибудь иномарка не останавливалась возле блокпоста, а объезжала очередь и мчалась дальше, раздавались выстрелы.
Вот такие были у меня первые впечатления.
— Как отнеслись Ваши друзья, знакомые и соседи к новым реалиям?
Когда после Изюма я добралась домой, в свой посёлок на другой окраине города, то увидела испуганные лица соседей. Но не все. Некоторые из них выражали самодовольство: вот придёт новая власть, защитит нас! Мне было непонятно, от кого?
Дальше события развивались очень быстро: перестали ходить автобусы — связь с городом оборвалась. Три посёлка — Марьевка, Ивановка, Городещино оказались отрезанными. Трасса, связывающая нас с Краматорском, опустела, на попутку не сядешь. Тогда я попыталась добраться до города пешком. На окраине посёлка увидела скопление людей, оказалось — блокпост.
Блокпост охраняли местные, поселковые парни, я их узнала. Некоторые из них наркоманы, пьяницы, некоторые слонялись целыми днями без работы, но не спешили устроиться. Теперь все они называли себя «ДНРовцами». Но никто из них не мог мне вразумительно объяснить, зачем они здесь собрались, чего хотят.
Вскоре на блокпосту появились стол и палатки. И я видела груды бутылок из-под водки и пива. Через несколько дней стали ходить автобусы, и пассажиры удивлялись, когда видели местных женщин-алкоголичек в компании тех людей.
Жить стало сложно. Магазин в посёлке всего один, он быстро опустел. Запас продуктов пополнять было неоткуда. Люди доставали еду, кто как мог — ездили на велосипедах в город, путь неблизкий: минут 40. Хорошо, что базар тогда ещё работал.
Но вскоре там начались погромы. Так называемые «ДНРовцы» заскакивали на рынок — я сама свидетель — они забирали все, что понравилось: какая-то одежда, какая-то вещичка, они не церемонились. Брали, что подороже и получше. Говорили: это для «ДНР». Набирали, кто сколько. Не говоря уже о продуктах.
Постепенно мнение людей, поддерживающих идеи сепаратизма («ДНР»), начало меняться: продавцы на рынке с копейки жили, а тут «новая власть» отнимала всё нажитое с таким трудом. В конце концов, люди стали бояться выкладывать свой товар. Базар опустел.
Со временем «ДНРовцы» начали жёстко контролировать наш посёлок. Любого, кто проходил по центральной улице, они проверяли, даже рылись в сумках. Словом, они вели себя как хозяева жизни: вооружённые ездили по округе туда-сюда.
Поселковые жители стали боятся выходить за калитку. Но у меня дома животные, поэтому приходилось выезжать в город в поисках продуктов. Мои соседи, с которыми я в хороших отношениях, советовали: тебе бы куда-нибудь исчезнуть, такие могут и дом спалить. Все в округе знали, что я поддерживала Украину.
Конечно, самые горячие события происходили в городе, оттуда доносились к нам взрывы — с каждым днем всё страшней и страшней. Но ситуация в центре отражалась и на окраинах.
— Когда в городе были обстрелы и погибали мирные жители, то разные стороны обвиняли друг друга в том, что стреляли по жилым домам и безоружным гражданам. Приверженцы «ДНР» говорили, что бомбит армия, а сторонники единой Украины утверждали, что стреляют сепаратисты. Есть ли у Вас какое-либо мнение на этот счёт?
— Скажу так. Довелось мне попасть в один из центральных кварталов, где у нас Главпочтамт, Дом торговли. Жду автобус на остановке. И вдруг над моей головой что-то просвистело, очень низко. Меня приковал к земле страх. Рядом со мной стояли мужчины. Один сказал: мы чудом остались живы. Следом за свистом раздался взрыв, если судить на слух — неподалёку от нового микрорайона Лазурный.
Помню, это произошло в конце мая. Женщины, которые гуляли в скверике рядом сказали, что стреляли как раз из сквера. Там есть маленький сувенирный магазинчик. Возле него остановились двое мужчин с «трубой», из неё и стреляли.
Когда я вернулась домой из города, мне сообщили соседи, что украинская армия стреляет по мирному населению. Другие им возражали: мол, армия находится за 50 километров отсюда, под Святогорском. Им не достать до Краматорска при всём желании.
Позже, когда подобные взрывы стали повторяться часто, многие люди считали, что стреляет украинская армия или «правый сектор». Но меня не обманешь, я сама видела, кто стрелял, могу точно сказать: это «ДНРовцы». А народ наш попал под пропаганду российских каналов: верят не тому, что видят, а тому, что говорится по телевизору.
Но через некоторое время жители районов, которые подвергались обстрелу, говорили, что по ним стреляли сепаратисты. Даже те мои знакомые, которые раньше утверждали, что это украинская армия стреляет, увидели, откуда и как летели снаряды, поняли, что ошибались.
— А для чего это нужно было «ДНРовцам» стрелять в жилые дома?
— Им нужно было создать картинки: мол, национальная гвардия стреляет по мирному населению. Их цель была восстановить людей против армии, это во-первых. И во-вторых, нужен был повод для того, чтобы Россия ввела свои войска типа защитить невинных граждан. И этот повод они всячески пытались создать обстрелами.
— А почему некоторые люди хотели отделиться? Почему хотели создать отдельную республику?
— Многие пенсионеры считали, что с появлением Донецкой республики вернётся Советский Союз, что будет дешевле газ, что вернётся та жизнь, которая у нас была. Но жители в моем посёлке со временем поменяли свое мнение: сначала они были за отделение от Украины, но потом увидели, что из себя представляют те люди, как они себя ведут, разочаровались.
— И как же себя вели «ДНРовцы»?
— Ну, например, я стала свидетелем такой истории. В наш посёлок подъехала машина, остановилась на перекрестке. Из неё вышли 3 вооружённых человек, вынесли и какую-то боевую установку. И начали стрелять в сторону города. Там — низина, а наш посёлок находится наверху. Стреляли хаотично. После этого они сложили свою установку и уехали. Мы с соседями опасались ответного удара. Однако было тихо. Немного успокоились. Но, по сути, стрелявшие люди подставляли нас, мирных жителей.
Повсюду были «ДНРовские» посты. Недалеко от нас — лесопосадка и дорога в соседний посёлок. Посадка была вся заминирована. Я бы не узнала об этом, если бы в том месте муж и жена не пасли коз. Одна коза подорвалась на мине, мужчина пострадал, но остался жив, к счастью.
В посёлке у нас многие знали, что в посадках и на виноградниках неподалёку — везде были «ДНРовцы», ополченцы. В тех местах бродили люди в камуфляже, у них там всё было — вооружение, запасы продуктов. За посёлком протекает небольшая речушка Бычок. Туда они приходили стирать свою одежду. И ополченцев в этой посадке было много. Часто они обстреливали дорогу на Сергеевку.
Люди из «новой власти» вели себя всё наглее. В нашем посёлке отобрали много машин у людей. Если кто-то ехал по улице, они просто останавливали автомобиль, высаживали водителя и всё. Выбирали самые престижные иномарки.
Мне также известны случаи, когда исчезали из дому подростки, молодые люди. Потом к тем родителям приходили и требовали деньги, начиная от 80 тысяч долларов за то, чтобы их сын, например, вернулся домой живым и здоровым. Говорили: «Если такой суммы вы не наберёте, то больше ребёнка не увидите». Я знаю одну семью, которая насобирала 20 тысяч долларов, занимали, у кого могли: у родных и знакомых. Выкуп отдали, парня отпустили домой. Судьба остальных мне не известна. Но после этого я не видела ни одного из тех похищенных ребят.
В нашем посёлке есть частное предприятие. Пришли к хозяину, затребовали большие деньги, которых у него даже не было. Не знаю, о чём они разговаривали, но второй раз эти «ДНРовцы» явились к нему домой. Окружили со всех сторон, открыли гараж, но машины не было. Видимо, кто-то предупредил его заранее и он уехал. Говорят, залезли в дом…Что дальше, не знаю.
В последние дни часто стреляли, снаряды летели непонятно откуда и куда. Взрывы слышны были отовсюду. Ситуация была ужасной. Многие боялись. Но я чувствовала, что «ДНР» долго не продержится. Люди, которые поверили обещаниям «ДНРовцев», глупые, непонятно, на что надеялись. Они попали под пропагандистские каналы российского телевидения.
Умных среди наших местных «ДНРовцев» не было. Я к ним подходила, беседовала. Спрашиваю у них: как вы думаете, если мы будем отдельной республикой, каким образом нам будут платить зарплату, пенсию, если Донецкую республику никто не признает? Они ни слова не могли ответить.
Я знаю, что новая донецкая власть делала выплаты — выдавали по 500 гривен в счёт пенсии, но я принципиально не пошла получать. Откуда они взяли эти деньги? Они их не успели заработать, значит, отняли у других.
Много всяких воспоминаний, не буду утомлять. Скажу про последнюю ночь, страшную ночь.
Колонны «ДНРовцев» покидали Славянск, где они базировались, прошли по Краматорску на юг, в сторону Донецка. И вдруг наступила тишина… Мы не могли понять, что произошло. Мобильной связи ещё не было. Но люди стали поговаривать, что сепаратистов в городе нет.
На следующее утро я собралась в центр. Транспорт не ходил, я пешком дошла до старой части города, оттуда такси взяла до мэрии. И там, на центральной площади я увидела три БТР с украинскими флагами. Над зданием мэрии тоже развевался жёлто-голубой флаг. Это было 5 июля. Меня охватила ощущение безграничной радости: всё уже позади!
— А кроме финала «всё уже позади!» что-нибудь положительное было в том, что произошло? Или только боль и потери?
— Благодаря тому конфликту многие люди стали понимать, что Украина — наша родина. Люди по-другому стали осознавать себя. Они как бы подняли головы. В течение многих лет здесь считалось, что Донбасс стоял на коленях. Люди не представляли, что можно идти по жизни с гордо поднятой головой, что можно работать и получать достойную зарплату, что можно путешествовать, жить полноценной жизнью. Для большинства донбассовцев вся их жизнь — жалкое существование.
Но сейчас народ изменился. Он понял, что если не будем за Украину, не будем сплоченными, то нас сделают рабами. Украина — большая красивая страна и жить в ней можно достойно.
Читайте также:
Краматорск: как восстанавливается жизнь в освобождённом городе
Редактор краматорской газеты рассказал о снаряде, залетевшем в кабинет
