Компания Huawei заключила более 60 контрактов на 5G в странах мира, многие из которых являются союзниками США, несмотря на предупреждения американцев о проблемах кибербезопасности.
Джон Ситилидес: У Китая, вероятно, самая эффективная лоббистская деятельность в Брюсселе, чем где-либо ещё в мире.
Симона Гао: У самих Соединённых Штатах нет технологии 5G. Как вы думаете, это станет большой проблемой для США?
Джон Ситилидес: С точки зрения планирования, это ставит нас в очень опасную ситуацию в будущем.
Симона Гао: Крупные американские технические гиганты редко говорят об опасности технологических амбиций компартии Китая. У них есть своя программа?
Джон Ситилидес: Когда руководители технологических компаний говорят так, как будто они полностью отделены от политической и социальной реальности, это очень беспокоит.
Симона Гао: Как вы думаете, их мотивация идеологическая или она ориентирована на прибыль? Или это комбинация обоих?
Джон Ситилидес: Я думаю, что в основном ориентирована на прибыль.
Симона Гао: Наш разговор с Джоном Ситилидесом, геополитическим стратегом в Trilogy Advisors, проходит в разгар войны за развертывание 5G между Китаем и США.
Часть 1. Глобальное развёртывание Huawei 5G
Huawei, крупнейшая телекоммуникационная компания в мире, в настоящее время заключила более 60 коммерческих контрактов на 5G за пределами Китая и готова заключить гораздо больше.
Несмотря на продолжающиеся попытки США лоббировать своих союзников, чтобы они не вели дела с Huawei, многие страны с тех пор углубили свои отношения с китайским телекоммуникационным гигантом. В прошлом месяце Германия объявила, что не исключит участия любого поставщика в развертывании 5G. Таиланд и Филиппины отмахнулись от предупреждений о кибербезопасности и решили сотрудничать с Huawei. Многие другие страны, включая Соединённое Королевство, ещё не приняли окончательного решения.
Симона Гао: У США есть проблемы с тем, чтобы убедить своих союзников в Европе и Юго-Восточной Азии. И Huawei только что выпустила 5G в Юго-Восточной Азии. Так как вы думаете, что делать дальше?
Джон Ситилидес: Ну, я думаю, что мы должны посмотреть на эту ситуацию либо на региональном уровне, либо на основе рынка. Совершенно ясно, что в некоторых странах АСЕАН существует серьёзная обеспокоенность ростом Китая и его способами, которые могут быть агрессивными, если не откровенно враждебными. И мы поговорим об этом, когда будем говорить о Южно-Китайском море (США выступают против роста военной активности Китая в Южно-Китайском море). Я имею в виду, что Huawei может предоставлять превосходные продукты и услуги в области аппаратного и программного обеспечения 5G по очень конкурентоспособным ценам. Так что это играет очень важную роль. И то, что эти страны, являющиеся соседями Китая, должны сбалансировать свои законные интересы безопасности и свои отношения с Соединёнными Штатами, ставит их в очень деликатную ситуацию. Поэтому я думаю, что многое из этой географической и откровенно геополитической реальности сказывается на официальных лицах, принимающих политические решения, во многих странах АСЕАН.
Хотя очевидно, что Япония и даже Тайвань не собираются входить в сеть Huawei. Я думаю, что в Европе другая ситуация, очень глубокие политические и экономические отношения между США и рядом европейских стран. Но у Китая, вероятно, самая эффективная лоббистская позиция в Брюсселе, чем где-либо ещё в мире. Они развернули тысячи деловых людей и обычных граждан, которые работают в Брюсселе, чтобы иметь возможность лоббировать бюрократию Европейского Союза, бюрократов, граждан из разных стран ЕС в попытке вывести Huawei на европейские рынки, а также инициативу «Одна дорога, один путь». И поэтому я думаю, что европейские страны, особенно их лидеры бизнеса, принимают чисто деловые, экономические и финансовые решения, а не из соображений национальной безопасности, как мы хотели бы.
Симона Гао: Хорошо, значит, они говорят, я имею в виду тех лоббистов в Европе, что Huawei не является большой угрозой национальной безопасности, и её продукты дешёвые?
Джон Ситилидес: Во-первых, это экономическая конкуренция. Я имею в виду, что, благодаря высокому технологическому уровню Huawei, а также откровенному хищению интеллектуальной собственности на протяжении многих лет, десятилетий: Cisco, Motorola и ряд других компаний способны предоставить превосходное оборудование и программные услуги. И неважно, из-за того, что государственные банки предоставляют финансовую поддержку Huawei или другими способами, они могут снизить цены по сравнению с конкурентами, такими как Nokia и Ericsson. По иронии судьбы, эти две крупные европейские компании не могут выйти на европейские рынки так же эффективно, как Huawei. К тому же, есть политические соображения, и опять, китайцы организовали чрезвычайно эффективную лоббистскую операцию в Брюсселе не только по таким вопросам, как Huawei, но и по «Одна дорога, один путь», вовлечению портов и ряду других вопросов, которые очень выгодны для финансового и экономического проникновения Китая в Европейский союз.
Симона Гао: Таким образом, перспектива выглядит не очень хорошо для вас.
Джон Ситилидес: Ну, это будет очень сложно. Великобритания, например, собирается отложить своё решение по Huawei 5G до окончания предстоящих выборов. И я думаю, что мы смогли переместить иглу в правильном направлении в Лондоне, но похоже, что большинство европейских стран, я думаю, несколько десятков, уже подписали коммерческие контракты с Huawei. И поэтому они отказываются от очень и очень высокотехнологичного, превосходного качества и цены Nokia и Ericsson. И я не могу не думать, что в этом есть и политический аспект.
Симона Гао: Польша не собирается сотрудничать с Huawei. Это единственная страна в Европе, которая делает это?
Джон Ситилидес: В Европе есть несколько десятков стран, которые сейчас входят в коммерческую контрактную сеть Huawei 5G. Так что Европа уже прошла переломный момент.
Но Польша также является страной, выдающейся с точки зрения не только своих отношений с Соединёнными Штатами, но у неё очень уязвимая ситуация с безопасностью, учитывая её отношения с Россией, а также желание укрепить партнёрство с США и помочь в защите этой северо-восточной части фланга НАТО. Поэтому я думаю, что отношения США и Польши могут несколько отличаться от отношений с рядом других восточноевропейских стран, которые вступили в то, что сейчас является инициативой «17 плюс 1 BRI», даже страны ЕС подписываются на кредиты и проекты BRI (Belt and Road Initiative).
Симона Гао: Польша — единственная страна в Европе, которая не собирается использовать 5G Huawei?
Джон Ситилидес: Посмотрим, что произойдёт с Великобританией, и я думаю, что несколько стран ещё не приняли окончательного решения. Мы стремимся работать в этих странах настолько энергично, насколько это возможно, с убедительными аргументами. В конечном счёте, они примут решения, которые, по их мнению, отвечают их национальным интересам. Они думают, что могут заблокировать те области аппаратного и программного обеспечения 5G, в которых встроены «чёрные входы», используемые коммунистической партией Китая или китайскими военными для ведения шпионской деятельности. Но правительство США считает, что это будет очень трудно сделать. И я думаю, что во многом это просто вопрос представления фактов и, надеюсь, остальные европейские правительства убедятся, что в их интересах принять другую платформу 5G.
Часть 2. Бампер: Империя Huawei 5G расширяется за границей, что должны сделать Соединённые Штаты?
В гонке за 5G у мира мало альтернатив. Поддерживаемая Пекином компания Huawei является одной из трёх крупнейших компаний в мире, которая может поставлять широкий спектр современного сетевого оборудования. Две других — Nokia и Ericsson. Но Huawei по-прежнему доминирует на рынке 5G, государственные субсидии позволяют ей снижать цены по сравнению с другими компаниями.
Кроме того, отсутствие серьёзного американского конкурента в пространстве 5G затрудняет отказ от сотрудничества с Huawei.
Симона Гао: В самих Соединённых Штатах нет технологии 5G. Как вы думаете, это станет большой проблемой для США?
Джон Ситилидес: Это так. И у нас были компании, которые могли продвинуться в этом направлении, но они были полностью подорваны Huawei, а также своими ошибочными решениями за последние 10-15 лет. Поэтому у нас нет серьёзных конкурентов в этом направлении. И с точки зрения планирования, это ставит нас в очень опасную ситуацию в будущем. Нам нужно посмотреть, как мы можем поддержать такие компании, как Nokia и Ericsson, чтобы обеспечить большую защиту от кражи интеллектуальной собственности, чтобы наши собственные компании могли войти в пространство 5G и конкурировать с такой компанией, как Huawei, которая действительно смогла достичь удивительного уровня технологий за последние несколько лет. Так что мы в невыгодном положении. Однако признание проблемы — это первый шаг, и мы можем начать исследования и разработки. Стимулировать компании к тому, чтобы они начали переходить в это пространство. Но сегодня это вызов для США.
Симона Гао: То есть вы говорите о том, что США помогают Ericsson вместо разработки собственной технологии 5G, потому что, вероятно, уже слишком поздно. Правильно?
Джон Ситилидес: У нас система свободного рынка. Таким образом, правительство не собирается создавать компанию, чтобы войти в пространство 5G. Один из вопросов, которые предстоит решить в предстоящие месяцы и годы, заключается в следующем: что крупные технологические лидеры США будут делать не только с 5G и Huawei, но и в чём они хотят конкурировать с тем, что называется «Сделано в Китае 2025»? Президент Си Цзиньпин объявил, что Китай будет использовать подход командной экономики, инвестируя десятки, если не сотни миллиардов долларов, чтобы стать лидером мирового класса в области робототехники и информационных технологий, автоматизации, автомобилей без водителя, биофармацевтических препаратов, сельского хозяйства и аэрокосмической отрасли, а также целого ряда прорывных технологий, которые действительно помогут им продвинуться вперёд. У нас нет такой системы в Соединённых Штатах.
Симона Гао: Как вы думаете, правительство США должно стимулировать свои крупные технологические компании или даже предоставлять им субсидии для развития этих технологий?
Джон Ситилидес: Это очень сложный вопрос, который должен быть решен политически избирателями, а также основными партиями, которые кажутся столь поляризованными по другим вопросам. Субсидирование не является ролью правительства, большая часть бремени лежит на этих американских компаниях. Но они преследуют свои интересы, пользуясь преимуществами работы и получения прибыли в Соединённых Штатах, а не интересы страны. Я думаю, что нам нужно провести очень серьёзный диалог о чувстве долга или гражданской ответственности, чтобы остаться свободным и открытым пространством для конкурентной экономической и финансовой деятельности. Мы против командной экономики, контролируемой коммунистической партией, которая надеется обогнать Соединённые Штаты к 2049 году, как об этом публично заявили их лидеры. Поэтому это будет очень интересный общественный диалог между правительственными чиновниками, политическими лидерами и руководителями, а также лидерами бизнеса в секторе технологий США.
Симона Гао: Вы затронули очень важный интересный момент. Эти крупные технологические компании в США, кажется, просто не заинтересованы в подобных вещах, у них есть свои цели в мире?
Джон Ситилидес: Позвольте мне сказать, что в идеальной глобальной среде все страны действовали бы в рамках свободной и открытой международной экономики. Большинство американцев приветствовали бы Китай, если бы он действовал демократично и либерально, свободно и открыто, как часть международной экономической системы, в которой каждый имеет возможность конкурировать и участвовать. Это идеальный мир. Это не тот мир, в котором мы живём. Я полагаю, что международный ландшафт станет более сложным и опасным в ближайшие годы, потому что мы забываем, что коммунистическая партия Китая контролирует всё в Китае. И она надеется потенциально узурпировать США как лидера свободной и открытой международной экономики, а также создать другой тип глобальной экономики, который отвечает интересам коммунистической партии Китая, а не интересам международной экономики и её участников.
Пока в Пекине у власти находится коммунистическая партия ленинского типа, которая открыто заявляет о своих амбициях доминировать в торговле Азии, вытеснить Соединённые Штаты из Тихоокеанского региона, обогнать США как мирового лидера, требуется чувство гражданской ответственности. Мы создали великолепную систему здесь, но она хрупкая, и её нужно защищать, сохранять и поддерживать.
И когда технические руководители говорят, что они полностью отделены от политической и социальной реальности, это очень беспокоит. Мы должны принимать решения на основе фактов.
Симона Гао: Как вы думаете, их мотивация идеологическая или она ориентирована на прибыль? Или это сочетание обеих?
Джон Ситилидес: Думаю, что это в основном ориентировано на прибыль. И проблема заключается в том, что они не признают, что в свободной и открытой международной экономической системе, которой мы наслаждаемся на протяжении многих десятилетий, всё чаще возникает идеологическое разделение, особенно после окончания холодной войны с Советским Союзом. А всё более агрессивная и мускулистая китайская компартия контролирует китайскую экономику до такой степени, чтобы власть партии всегда была на первом месте, а всё остальное подпадает под это.
Большинство американских лидеров бизнеса не признают этого либо потому, что не знают, либо не хотят знать. Они хотят получить доступ к огромному китайскому рынку. И с точки зрения бизнеса, вы не можете их винить. Китай вырос за последние 20 лет с тех пор, как мы позволили ему вступить во Всемирную торговую организацию. Но обратите внимание на то, как фраза «права человека» исчезла со всё большего числа международных форумов. Потому что, если мы говорим о правах человека, нам приходится сталкиваться с реальностью того, что происходит в Китае. Президент Си Цзиньпин очень ясно дал понять, что между социализмом с китайскими характеристиками и западной системой свободного рынка существует внутренняя напряжённость. И я думаю, что это станет более очевидным в ближайшие годы.
Симона Гао: Это очень важно. Я думаю, что это также имеет отношение к торговым переговорам США и Китая. Правительство США требует от Китая внести структурные изменения в их экономику, в торговые отношения между США и Китаем. Но, по сути, они просят, чтобы коммунистическая партия Китая изменила способ управления экономикой и способ управления страной. Я думаю, что это почти невыполнимая миссия. Что же останется для торговых переговоров и торговых отношений между США и Китаем?
Джон Ситилидес: Во-первых, мы стараемся защищать американские экономические интересы. Мы защищаем американских рабочих и американский бизнес от несправедливых и несбалансированных отношений с Китаем. Я должен отдать должное президенту Трампу. Я имею в виду, что есть много споров о его стиле руководства, но по одному вопросу во всё более поляризованном Вашингтоне есть согласие между республиканцами и демократами — в том, что пришло время сбалансировать торговые соглашения с Китаем. Большая часть того, что делает Китай, была раскрыта и стала достоянием общественности. Теперь мы вынуждены решать эти проблемы. Но вы подняли некоторые очень важные моменты, Симона. Существуют структурные проблемы, которые действительно связаны с отношениями между государством и гражданами в Китае. Есть области, которые улучшаются более быстро, такие как покупка большего количества американских продуктов питания, поиск того, что можно сделать с манипулированием валютой, защита интеллектуальной собственности и тому подобное. Я думаю, что администрация Трампа предпочла бы более обширное, более всеобъемлющее соглашение о структурной реформе. Мы склонны считать коммунистическую партию Китая монолитной с точки зрения абсолютного ленинского типа контроля над всеми аспектами китайского общества. Правильно? И Пекин не скрывает это.
Но с экономической точки зрения, более открытая китайская экономика времён реформ и открытости Дэн Сяопина была бы лучше для китайского народа, потому что они стремились продвинуть более либеральные отношения и обеспечить более прочную основу для будущего экономического роста Китая. Но сторонники жёсткой линии считают, что слишком глубокие реформы и слишком большая открытость начинают разрушать и в конечном итоге ослабят власть коммунистической партии Китая. Поэтому в апреле или мае этого года они задержали дальнейший прогресс в переговорах.
Вот почему у нас были эти тупые разговоры в течение лета, и я думаю, что администрация Трампа понимает, что сейчас у них есть преимущество. Поэтому они собираются заключить многоэтапное торговое соглашение, первый этап которого, как мы надеемся, начнётся в ближайшие несколько недель. Но, как вы заметили, на самом деле не рассматриваются структурные реформы, потому Пекин не собирается их проводить. Никто не может заставить Пекин провести структурные реформы извне. Но мы можем начать двигаться в этом направлении. Есть проблемы в Китае, ослабляющие экономику: демография, безработица, ухудшение состояния окружающей среды, долговые пузыри. Эти проблемы заставляют чиновников коммунистической партии переосмыслить структуру реформ. Но из-за политических реалий нам придётся ждать структурных реформ. А пока мы возьмём то, что сможем получить, а затем попробуем начать переговоры по другим частям этого торгового соглашения в ближайшие месяцы.
Часть 3
Симона Гао: Очень, очень интересно. Но даже при Дэн Сяопине Китай не был рыночной экономикой. Это потому, что рыночная экономика нуждается в политической системе, чтобы поддержать её, и Китай, по моему мнению, принципиально не может осуществить эту трансформацию. Посмотрите, что они делают сейчас. Они отменяют приватизацию компаний. Теперь партия частные компании делает государственными, извлекая из них пользу, и всё в таком духе. Так что они не собираются открываться дальше. Они полностью изменяют процесс. Поэтому я сильно сомневаюсь, что коммунистическая партия Китая сделает структурные изменения. Как вы думаете, экономика США и Китая должна быть разделены?
Джон Ситилидес: Несколько вещей здесь. Я думаю, что администрация Трампа признаёт, что ей нужно получить максимум возможного в плане изменения направления торговых соглашений между США и Китаем, которые наносили такой ущерб экономике США в течение последних 20 лет. Что касается структурных реформ, то они могут происходить внутри Китая, потому что существуют внутренние противоречия сейчас внутри китайской экономики, существует серьёзная напряжённость. У китайских политических лидеров нет иного выбора, кроме как начать её устранять, так что это будет внутренняя проблема. Также нет никаких гарантий, что Си Цзиньпин останется генеральным секретарём Коммунистической партии Китая.
Ему дана беспрецедентная власть, со времён Мао Цзэдуна, верно? Так что теперь мысли Си Цзиньпина включены в китайскую конституцию. Это почти культовый статус для генерального секретаря. Но если ему не удастся защитить экономику Китая, или другие лидеры коммунистической партии Китая считают, что он эффективно не поддерживает первенство коммунистической партии Китая, нет никаких гарантий, что он выживет. Так что у Китая очень неопределённое политическое будущее.
И многое из этого основано на том, что в Китае есть серьёзные проблемы, которые большинство из нас за пределами Китая не очень хорошо понимают. Большинство американцев не очень хорошо понимают Китай. Конечно, наши политические лидеры тоже не очень хорошо понимают Китай. Но если вы поговорите с китайцами и людьми, которые очень хорошо знают Китай, они смогут указать на ряд очень серьёзных проблем в ближайшие один, три, пять, десять лет, которые повлияют на Китай. Поэтому мы понятия не имеем, что нас ждёт в Китае. Что мы можем сделать, так это контролировать свои действия и убеждать наших союзников решать эти проблемы и продвигаться вперёд таким образом, чтобы дать нам как можно больше конкурентного преимущества в будущем. Но то, что происходит в Пекине, мы не в состоянии контролировать.
Симона Гао: Да, это верно. Более открытые лидеры коммунистической партии хотят структурных изменений в экономике. Но эти структурные изменения отличаются от того, что ищет Трамп. Существуют структурные дисбалансы в китайской экономике. Например, они больше инвестируют в инфраструктуру и тому подобное. Это то, что двигало китайский ВВП десятилетиями. Таким образом, у них есть эта проблема. Но структурные изменения, о которых говорит администрация Трампа, касаются принудительной передачи технологий и тому подобного. Структурные изменения в экономике, которые ищет китайское руководство, непредубежденное китайское руководство… Я не знаю, будут ли они напрямую касаться торговых отношений США и Китая.
Джон Ситилидес: Хорошо, имейте в виду, что цель администрации Трампа состоит в том, чтобы открыть китайскую экономику и китайский рынок, чтобы американские компании и потенциальные экономики из других частей мира могли честно конкурировать с Китаем. Другими словами, надо устранить все несправедливые преимущества, которыми обладает Китай и которые предоставляет ВТО. Цель в том, чтобы предоставить Соединённым Штатам и нашим компаниям столько конкурентной открытости или возможности для процветания в Китае, сколько мы дали китайским компаниям для процветания в США.
Если американские компании смогут конкурировать на свободном честном и открытом рынке, мы сможем превзойти китайские компании и компании любой другой страны, как мы сделали во многих других секторах. Цель состоит не в том, чтобы содействовать структурным реформам, которые, по мнению китайской коммунистической партии, угрожают её власти над Китаем. Это не цель администрации Трампа. Стратегию смены режима ни одна страна сейчас не планирует продвигать в Китае. Мы имеем дело с руководством Китая, какое оно есть, а не таким, как хотелось бы. Поэтому, учитывая реальность того, что коммунистическая партия, вероятно, останется у власти в обозримом будущем, не обязательно навсегда, но будущем, вы получите то, что сможете в этих обстоятельствах. И это то, что администрация Трампа собирается сделать, несовершенное и частичное торговое соглашение. Но это ставит нас в гораздо более сильные позиции сегодня и в следующем году, чем мы были в 2015 и 2016 годах.
Симона Гао: То есть вы согласны с президентом Трампом в вопросе частичной торговой сделке с Китаем. Вы думаете, что это хорошо?
Джон Ситилидес: Я бы хотел, чтобы мы могли добиться большего, но это лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас. У китайцев есть право голоса, они не собираются давать Вашингтону всё, что Вашингтон хочет. Так что это первый этап. Если Трамп останется на второй срок, он сможет вернуться в Пекин и сказать: «Теперь у вас есть ещё четыре года со мной, давайте вернёмся к столу переговоров». В противном случае они будут иметь дело с президентом США, с которым легче вести переговоры, если они вообще будут вести переговоры.
Симона Гао: Итак, вы думаете, что суть в том, что президент Трамп не стремится к смене режима в Китае.
Джон Ситилидес: Да. Он не ищет смены режима в Китае.
Источник:
