Написано в 96-й день надзора коммунистического режима за всей моей семьей и 8-й день с тех пор, как похитили Оуян Сяжун
#img_left_nostream#23 февраля 2006, после многих дней тишины, пекинское отделение Бюро Правосудия приказало мне явиться к ним для обсуждения вопросов.
Это был снова Чай Лэй, человек, который находит большое удовольствие в неудачах других. Содержание нашей беседы было следующим:
Чай Лэй: Адвокат Гао, мы не видели друг друга нескольких месяцев. Вы выглядите еще лучше, чем прежде.
Гао: Спасибо. С тех пор как я покинул [коммунистическую] партию, душа моя находится в покое, и жизнь моя стала менее напряженной. Мое сердце действительно чувствует ощущение свободы, которого я никогда прежде не испытывал. Эта внутренняя духовная свобода наряду со свободой путешествий раскрыла мне новые грани жизни. За последнее время я очень много написал.
Чай Лэй: Вы провели самоанализ вашего поведения за прошедшие несколько месяцев?
Гао: Да, провел. Но они не то, что могло бы Вас порадовать. Мои каждодневные самоанализы были записаны и опубликованы.
Чай Лэй: Мы читали то, что Вы писали. Пойдемте в зал заседаний, чтобы поговорить с другими.
Четыре человека с двух сторон заходят в зал заседаний.
Чай Лэй: Адвокат Гао, Ваша лицензия не отменялась, юридически Вы – все еще адвокат. Вы просто прекратили практиковать в качестве адвоката. Учитывая, что Вы все еще адвокат, ваше поведение подчиняется Бюро Правосудия. Мы имеем полномочия приказать Вам говорить.
Гао: Я не просил Вас о беседе.
Чай Лэй: Адвокат Гао, Вы – умный человек. В настоящее время, некоторые правозащитники действуют вне закона и Конституции.
(перебивая Чай Лэя) Гао: Уважаемый Чай, Вы должны быть более конкретны. Кто – тот человек, который нарушил Конституцию и закон? Это я?
Чай Лэй: Tо, что я сказал, было о некоторых адвокатах. Я не указывал непосредственно на Вас.
Гао: Уважаемый Чай, Вы совершаете ошибку. Вы должны говорить с ними непосредственно. Я не тот, с кем Вы имеете проблему. Если Вы имеете проблемы с другими поверенными, Вы должны говорить непосредственно с ними. Ваши вопросы ко мне не относятся.
Чай Лэй: Вы – сообразительный человек. Человек о котором я говорю – Вы. Вы должны понять это.
Гао: Спасибо за Ваши похвалы. Как правительственный чиновник, любая беседа между Вами и мной – вопрос общественного отчета. Почему Вы продолжаете играть вопросами в кошки-мышки? Вы говорите, что я нарушил Конституцию и закон. Позвольте мне спросить Вас: в нашей сегодняшней беседе, Вы представляете Коммунистическую партию Китая, или Вы представляете Пекинское Бюро Правосудия?
Чай Лэй: Конечно же, я представляю Пекинское Бюро Правосудия.
Гао: Уважаемый Чай, Вы снова делаете серьезную ошибку. Как представитель Пекинского Бюро Правосудия, Ваше единственное полномочие лежит в определении, правильно ли мое поведение как адвоката в рамках руководящих принципов бюро.
Если я действительно нарушил Конституцию и закон, или даже если я нарушил китайское уголовное право, то только ведомства ответственные за проведение в жизнь тех законов должны иметь дело со мной. Вы пошли дальше Ваших полномочий как правительственного чиновника. Если правительственный чиновник превышает свои полномочия, то это поведение нарушает Конституцию и закон.
Чай Лэй: Я хочу быть с Вами откровенен. Вы полностью осознаете то, что сейчас делаете? Вы полностью понимаете последствия Ваших недавних действий и Ваших ответов здесь сегодня?
Гао: Уважаемый Чай, Вы снова совершаете глупую ошибку. Вы угрожаете мне. Китайская Коммунистическая партия уже пыталась угрожать и запугивать меня и мою семью. Есть почти 100 специальных агентов КПК, которые ежедневно продолжают беспокоить меня и мою семью. Они истерично, гнусно и позорно действовали таким способом в течение почти 100 дней, 24 часа в сутки.
Их усилия бесполезны, они даже не пугают моего ребенка. Почему же Вы решили, что Ваши слова сегодня меня запугают? Именно Ваши действия и Ваши слова здесь сегодня – вне руководящих принципов Конституции и закона.
Чай Лэй: Вы будете наказаны за то, что не захотели сотрудничать.
Гао: Снова, Вы говорите чепуху. Мы ждали Ваших так называемых перестроек и усовершенствований. До настоящего времени, Вы не сделали никаких изменений и/или усовершенствований. Где – ваши усовершенствования?
Чай Лэй: Вы еще не ответили на этот вопрос самостоятельно? Если бы Вы сотрудничали в ответе на мои вопросы, вещи пошли бы лучше для Вас и Вашей семьи.
Гао: Чай Лэй пожалуйста помните, мы живем в необыкновенное время. Наша сегодняшняя беседа – результат текущей ситуации. Я не жду никакого приговора Бюро Правосудия. Ваше единственное реальное беспокойство сейчас – Ваше положение. Но моя жизнь и действия, которые я решил предпринять, основаны на более высоких принципах.
Чай Лэй: Хорошо, хотите ли Вы еще что-нибудь сказать?
Гао: Есть слова, чтобы говорить каждый день, но сегодня Вы приказали мне прибыть на эту беседу. Я не просил у Вас аудиенции. Больше мне сказать Вам нечего.
Чай Лэй: Хорошо, давайте заканчим нашу беседу.
Беседа закончилась, и мы разошлись.
Написано 23 февраля 2006, в моем пекинском доме, окруженным переодетыми агентами и головорезами.
От редактора: В день, когда адвокату Гао приказали явиться в Бюро Правосудия, он получил большое количество телефонных звонков с выражением поддержки. Он сказал: "Я должен особенно поблагодарить китайцев со всего света, которые выразили беспокойство о здоровье и безопасности меня и моей семьи. Звонки по телефону были беспрерывны. Я хочу поблагодарить всех этих добрых людей.
Я не прекращал отвечать на телефонные звонки целый день. Многие люди звонили, чтобы сказать, что они уже звонили в Бюро Правосудия. Я хочу поблагодарить их за их храбрость и могу только надеяться, что их звонки действительно помогут изменить это общество к лучшему".
Насчет беспокойства некоторых людей, что Гао Чжишен будет арестован, Гао сказал: "Опасности всегда случаются, их не надо бояться. Если я не буду бояться, то ничего плохого не случится. Я не боюсь КПК".
Гао Чжишен. Специально для Великой Эпохи
