При помощи Ху Цзя, известного пекинского правозащитника, нам снова удалось получить известия о Гао Чжишене – выдающемся адвокате и правозащитнике, спустя 8 месяцев после его задержания.
#img_left#С тех пор, как Гао был тайно арестован 15 августа 2006 года, его семья была лишена связи с внешним миром. Людям не позволялось навещать его, а все посетители подвергались слежке, угрозам и запугиваниям.
Нам удалось узнать лишь некоторые новости о Гао при помощи Ху Цзя, который скоро станет отцом, и за которым также следят 24 часа в сутки.
6 апреля Гао Чжишену наконец удалось связаться с Ху Цзя по телефону, который незамедлительно передал содержание разговора. Это первая новость от Гао с августа.
Во время разговора он говорил о том, что ему пришлось пережить в заключении: пытки, промывку мозгов, угрозы, клеветнические слухи и запугивание его семьи. Хотя телефонный разговор отражает лишь часть его опыта, мы можем сказать, что он не изменился и остался таким же честным, откровенным и порядочным, каким был всегда.
Говоря о своей семье, он сказал: «Я буду бороться за свою семью. Я не боюсь быть заключенным в тюрьму снова, если это сможет улучшить положение семьи и моих детей». Час спустя после разговора с Ху Цзя телефонная линия адвоката Гао была отключена. Многие друзья пытались дозвониться до него, но безуспешно. Мы не знаем о теперешней ситуации адвоката Гао и его семьи.
Стенограмма телефонного разговора Гао и Ху
Гао: Как твое здоровье?
Ху: Прекрасно, я только вернулся из Гонконга.
Гао: Моя семья похоже под наблюдением.
Ху: Я знаю.
Гао: Ходят много слухов.
Ху: Да.
Гао: Похоже, что моя семья подверглась осуждениям.
Ху: В отношении тебя ходит много слухов и сплетен. Я думаю, что многие люди не понимают тебя. Они игнорируют тот факт, что ты и твоя семья подверглись преследованиям и сосредотачивают свое внимание на том, сдался ли ты или предал ли ты других людей. Я думаю, это действительно обидно.
Гао: Так думают лишь те, кто верят в порочную КПК (Коммунистическую партию Китая). Кого я предал? Каких людей я предал? Я все делаю открыто. Как я мог кого-то предать?
Ху: Я согласен.
Гао: Мне нечего скрывать, ни один человек не был арестован по моей вине. Но многие люди принимают эту точку зрения.
Ху: Я понимаю. Я немного знаю общую ситуацию. Твоя семья до сих пор находится под наблюдением.
Гао: Я думаю, что злые силы КПК знают меня лучше, чем те, кто клевещут на меня. Они знают, что я за человек.
Ху: Я знаю, что тебя подвергали пыткам, и твои ноги были повреждены.
Гао: Я несколько раз писал тебе письма, но мог их отправить.
Ху: Я понимаю.
Гао: Я не могу никому позвонить.
Ху: Я знаю, я знаю.
Гао: Что я могу поделать. Моя семья будет доведена до смерти, если все продолжиться так и дальше.
Ху: Я понимаю… самое главное обеспечить спокойную среду для Гэгэ и Тяньюя (дети Гао).
Гао: Где взять спокойную атмосферу для них?
Ху: Я знаю. Пожалуйста, не волнуйся, я пытаюсь над этим работать.
Гао: Это действительно мучительно. Если я задел КПК, говоря правду, то в чем вина моей жены и детей? Двое моих бедных детей! Весь мир должен узнать о том, что с моей семьей. А критики лишь сосредоточились на том, кого мы предали. Это абсурд! Кого мы могли предать?
Ху: Это печально.
Гао: Я здесь немного жалуюсь, но не хочу выражать недовольство. Ты знаешь, что мы за люди. Наша совесть чиста. Мы сами должны за себя постоять, правильно? Мы не хотим быть морально сломленными.
Ху: Мы не позволим им это сделать.
Гао: Они скорее посадят меня в тюрьму, или превратят мой дом в тюрьму и заставят страдать всю мою семью.
Ху: Я понимаю. Гао, как много людей вокруг твоего дома – в коридорах и белом доме?
Гао: Свыше ста человек.
Ху: Свыше ста?
Гао: Свыше ста человек каждый день вокруг.
Ху: Ты имеешь в виду и тех людей, которые патрулируют по кварталу?
Гао: Да, да. Они даже прикидываются продавцами фруктов и овощей. Ночью рядом с домом припарковывается больше 10 машин.
Ху: Я понимаю, я понимаю…
Гао: Мы никогда не поймет их логику, и чего они добиваются.
Ху: Понимаю. Это правда, что в тюрьме тебя держали, привязанным к стулу в течении сотен часов?
Гао: В течение почти 590 часов, короче говоря, более 580 часов.
Ху: Целые дни!
Гао: Самое долгое было 109 часов.
Ху: Непрерывно?
Гао: Да.
Ху: Я понимаю. Существует покаянное письмо, написанное тобой 29 ноября, которое было повсюду распространено. В нем говорится, что ты не хочешь иметь связи с внешним миром.
Гао: Ху Цзя, это написано на бумаге, но лишь немногие люди, за исключением тех, кто действительно беспокоятся обо мне, как ты, знают, что стоит за этим письмом.
Ху: Теперь я понимаю.
Гао: Я написал это так называемое общественное признание в обмен на 5000 юаней (600 долларов) для того, чтобы моей семье было на что жить. Изначально это был мой законный заработок. С самого начала они выбрали в качестве своей цели моих детей, мою жену, членов моей семьи в моем родном городе. Мой старший брат также провел в тюрьме 4 месяца. Они хотят довести меня до смерти.
Ху: Понимаю… адвокат Гао, я могу сообщить о твоей ситуации?
Гао: Да, но я беспокоюсь за твое здоровье. Теперь ты фактически разделяешь мои трудности. Другие бы не осмелились подвергнуться такому давлению.
Ху: Не беспокойся. Я делаю то, что должен делать. Я не думаю о том, что произойдет со мной, иначе бы не вступил на этот путь. Ты действительно многое пережил.
Гао: Меня не волнует, что будет со мной. Я беспокоюсь за своих детей. Почему они стали объектом для преследования в таком возрасте? КПК сейчас посадила меня под домашний арест, чтобы отвлечь внимание международного сообщества. Они хотят создать иллюзию для внешнего мира, будто освободили меня.
Ху: Да. Я тоже так думаю. Их действительная цель – одурачить мир, чтобы о тебе меньше говорили. Люди могут подумать, что ты дома.
Гао: До 13 декабря мне говорили, что я буду приговорен к 6 годам тюрьмы. Однако во время слушания дела 22 декабря прокурор представил новые свидетельства. Бюро общественной безопасности в Пекине заявило, что Гао Чжишен внес большой вклад в раскрытие преступлений, совершенных Фань Яньфеном, Тен Бяо, Ци Цзыюном и другими. Таким образом, бюро общественной безопасности оценило мои заслуги. На самом деле, им было необходимо отпустить меня. Но сначала нужно было опорочить мою репутацию.
Ху: Понимаю, понимаю.
Гао: Не знаю, что еще добавить.
Ху: Я понимаю твою ситуацию. Ты очень одинок. Твои соседи уехали. И, насколько я знаю, у Гэгэ возникли проблемы с учебой. Вы должны были нанять репетитора, но это невозможно.
Гао: Репетитор не сможет прийти ко мне домой.
Ху: Это правда. У Гэгэ плохие оценки. Полицейский даже бил ее. Ее мысли в прошлом году были полностью заняты тем, как помочь отцу, не говоря уже о психической и физической травме, нанесенной ей полицейскими. Они даже избивали ее. Ее швырнули на землю. Одноклассники видели это. Кто-то из них позвонил мне по телефону. Это уже слишком для маленькой девочки. Я тогда находился по домашним арестом. Меня больше всего мучает то, что я не могу ничего сделать, чтобы помешать полиции издеваться над детьми и женщинами.
Гао: Ху Цзя, я думаю, раз мы еще в Китае… однажды они могут нас убить.
Ху: Пусть они это сделают. С тех пор, как многие мои друзья были незаконно заключены в тюрьмы, я готов к этому каждую минуту.
Гао: Я готов к тому, что меня снова могут отправить в тюрьму. Я был приговорен. Так что я морально готов. Я знаю, что в будущем смогу столкнуться с неприятностями, потому мне сказали, если я буду искать контакты с внешним миром, они… Но я все равно буду каждый день пытаться это сделать.
Ху: Понимаю, понимаю. Я расскажу миру о том, что услышал от тебя, чтобы каждый узнал о твоем положении.
Гао: Чем скорее, тем лучше. Хорошо. Спасибо. Пока!
Ху: Я знаю. Пока! Спасибо!
Гао Лин. Великая Эпоха
