Начиная с 2002 года, в России появился целый список литературы, в которой власти усмотрели проявления экстремизма. Попало в этот список и одно из писем великого русского писателя Льва Толстого. Правозащитники считают, что закон, позволивший создать такой список, противоречит Конституции РФ и нарушает права человека.
#img_right#Журналист Великой Эпохи пообщался о списке экстремистской литературы в России с правозащитником и юристом Максимом Гафияком.
— Что это за нашумевший Закон «О противодействии экстремистской деятельности»? С чего всё началось?
Максим Гафияк: «В России ввели Закон „О противодействии экстремистской деятельности“, на основании которого уже принято немало решений российских судов, которые, можно сказать, всколыхнули целый пласт проблем, связанных со сферой нравственности и сферой духовности.
Появился так называемый список экстремистской литературы, авторство которого очень сомнительно, на одной из конференций представителей русской православной церкви в одном из регионов России. Этот список выдвигался как некий дискуссионный материал, но после этой конференции его взяли на вооружение чиновники, которые на основании этого списка стали выносить определённые решения в адрес национальных, религиозных и других конкретных организаций.
— Что попало в список экстремистской литературы?
Максим Гафияк: Список очень большой, разбит на несколько частей. В основном он направлен против русских национальных движений, возрождающих древние традиции, и просто русских национальных движений, а также против мусульманских организаций, туда попали по решению судов организации Фалуньгун и Свидетели Иеговы, а также отдельные некоторые книги.
— Для чего нужно было принимать такой закон и учреждать этот список?
Максим Гафияк: Само существование такого списка — это уже кричащий акт невежества, некультурности и агрессии, это лоббирование каких-то узких кругов в России и явно не направлено на благо России, как общества и как государства.
— Наверное, для его создания потребовались экспертные заключения, мнения специалистов? На основании чего или кого составлялись списки?
Максим Гафияк: Для составления подобного списка ни одного серьёзного эксперта в этой области не приглашали. Не были привлечены ни ведущие специалисты в области религиоведения, ни ведущие академики в области гуманитарных наук, ни ведущие деятели культуры России, которые могли бы действительно создать наиболее благоприятную почву для развития и роста русской культуры, которая не является достоянием узких чиновничьих кругов, или религиозных кругов.
Русская культура — это достояние всего человечества, всего мира. И такие списки — это грубое вторжение в создание этой культуры, в саму историю этой культуры, потому что решения судов в России принимались не только в отношении к действующим каким-то организациям или вновь написанных каких-то произведений. Известен случай, когда суд принял решение признать экстремистской одну из картин русского художника Васнецова.
— Не могут ли эти списки положить начало межнациональным или межрелигиозным конфликтам?
Максим Гафияк: Если коснуться самого этого списка и решений, которые принимаются на его основании, то это ещё и очень живая и горячая почва для процветания злоупотреблений со стороны определённо настроенных чиновников. Ведь не секрет, что не каждый чиновник является высокообразованным и нравственным человеком, не каждый чиновник является мыслителем и патриотом своей страны.
Находясь на своей должности, может он и делает какие-то полезные вещи, но он много может не понимать и не знать. И свои личные суждения он может оставлять для себя, но когда эти суждения переходят в ранг каких-то государственных решений, решений судов или решений о преследовании каких-то организаций, или запрета публикаций, запрета распространения каких-то книг или журналов, изданий, то это провоцирует рознь как межэтническую, так и религиозную, межнациональную и межкультурную.
В России много разных национальностей и культур, много разных прослоек общества, философий, религий и взглядов. И они могут быть иногда диаметрально противоположными, но мудрость и сила должна быть во внутренней политике России, чтобы очень деликатно, очень трепетно в этом всём многообразии держать мир. Но этот мир не может навязываться огнём и мечем, а также запретами.
— Вы не только правозащитник, но и опытный юрист. Как с правовой точки зрения можете охарактеризовать этот Закон?
Максим Гафияк: Закон об экстремистской деятельности очень невыверенный, очень сырой и юридически «дырявый». Он даёт почву для злоупотреблений. Ни один человек не может нормально воспринять такого отношения к себе, когда его несправедливо в чем-то унижают или оскорбляют. А этот список именно делает почву для таких оскорблений, унижений и ущемлений. Это наносит огромный ущерб тем приоритетным ценностям, которые есть и должны быть в российском обществе.
— Вы сказали, что в этот список попала литература духовного учения Фалуньгун (или его ещё называют Фалунь Дафа), течения, которое с 1999 года подвергается гонениям со стороны коммунистической партии Китая. А России чем они не угодили?
Максим Гафияк: Россия стремится укрепить свои союзнические отношения с Китаем перед лицом некоторого давления и противостояния с западным миром. Однако такие вещи, которые касаются личного выбора каждого гражданина России, не могут быть навязаны: что ему читать или не читать, во что ему верить, а во что не верить, что исповедовать, а что не исповедовать. Понятно, если бы были какие-то агрессивные действия, например, от представителей организации Фалуньгун в самой России, но запрещать людям исповедовать учение, которое не несет в себе ничего, чтобы нарушало, например, Уголовный кодекс России, как минимум непонятно.
Никаких призывов к нарушениям в учении нет, значит, его не нужно запрещать. А правомерность учения и его объективность в историческом плане, в духовном плане — это же вещь дискуссионная. И обсуждать его можно только на дискуссионных площадках. Только деликатно и высококультурно, даже высоконравственно подходить к обсуждению подобных вещей. Живой процесс, дискуссионный процесс в обществе должен присутствовать. Не может быть у всех одного взгляда на разные вещи. В том-то и сила русского общества в современном мире, что всегда было множество взглядов.
То же самое запрещать книги. Это уже вообще возврат в дремучее неандертальское средневековье. Для изучения и дискуссии должна быть открыта любая литература, любые источники. А для того, чтобы люди не делали ошибок, прочитав ту или иную книгу, не стали провоцировать, например, какие-то конфликты и насилие, то для этого в обществе есть дискуссионные площадки, есть культура, телевидение, кино, газеты, форумы, где можно общаться. И чем выше уровень дискуссий на эти темы, и чем чаще эти дискуссии проходят, тем больше у людей возможности принять правильное решение.
— Интересно, как на этот список реагирует российский народ…
Максим Гафияк: Русское общество само по себе обладает достаточно здоровым иммунитетом культуры, чтобы отшелушить всё лишнее самостоятельно, без помощи чиновников, судов и советников от определённых религиозных структур, которые имеют приоритетное или монопольное положение в российском обществе.
Из истории можно привести очень известный факт, что до того, как произошла христианизация Руси, самые первые общины с появления апостола Андрея на Руси мирно и дружно сосуществовали вместе со славянскими языческими традициями и религиями, которые в тот момент были. Никто никого не гнал, не преследовал и не притеснял. Русское общество само по себе не имеет склонности к агрессии и насилию.
— Какое будущее у этого Закона? Имеет ли он право на существование?
Максим Гафияк: Закон о противодействии экстремистской деятельности прописывает определённые санкции. Правомерности в них никакой, и считаю, что такой закон — это большой позор для российской юридической науки.
Нужно разворачивать дискуссию в обществе, обсуждение пересмотра этого закона, выходить на депутатов и делать неоднократные попытки. Я думаю, что это самое эффективное решение, чтобы в эту дискуссию были вовлечены не только простые люди, но и люди влиятельные, люди культуры и науки, чтобы власти почувствовали, что отношение в обществе к этому совершенно иное, и что людям уже не навяжешь старого и зашоренного понятия «враги». Это процесс, конечно, не быстрый, но самый эффективный.
