под покрывалом тонкой кисеи
встаёт и бродит в тягостном бреду,
бледнея и шатаясь на ходу.
Трагическая смерть лидера пакистанской оппозиции г-жи Беназир Бхутто в результате террористической атаки несколько недель назад положила начало новому периоду политической нестабильности в её беспокойной стране. Разворачивающаяся ситуация может свести на нет стремление Запада установить демократию в Пакистане.
#img_left#Пользуясь непрекращающимся политическим хаосом, военная элита обосновывает свои требования на сохранение власти утверждением, что больше всего шансов выжить и противодействовать исламской воинственности страна будет иметь только при военной власти. Президент Первез Мушарраф имеет привычку наносить удар, когда железо горячо. Он распустил парламент, отменил конституцию, ввёл чрезвычайное положение – и всё это ради того, чтобы остаться у власти. Однако на этот раз его уловки, похоже, не сработали.
Когда г-жа Бхутто вернулась из добровольного самоизгнания в середине октября, ей были не очень-то рады. Она жила под постоянными угрозами от экстремистов Аль-Каиды и правительства президента Мушаррафа. В течение нескольких недель её также держали под домашним арестом. Её жизнь в последние недели действительно напоминала «умирающую леди» Шелли, чью цитату я привел выше.
После того как г-жа Бхутто выжила после покушения на неё в г. Карачи, она постоянно просила обеспечить ей безопасность. Но правящие власти игнорировали её просьбу. Её требование провести независимое расследование ФБР в отношении суицидных атак также осталось неуслышанным.
За несколько недель до своей смерти она обвинила Межведомственную разведку Пакистана (ИСИ) в волне суицидных атак, открыто заявив, что подозрительные элементы внутри президентского круга симпатизируют исламским экстремистам. «Некоторые элементы тайно планировали суицидные атаки и подрывную деятельность [в Пакистане], чтобы сохранить диктатуру и внушить людям страх", – сказала она в интервью.
Смерть г-жи Бхутто произошла в «Садах Лиаката» (Лиакат Баг), где был убит первый премьер-министр страны г-н Лиакат Али Кан в 1951 году. Сад расположен в военном городке Равалпинди, за несколько километров от того места, где в 1979 г. бывший диктатор Зиа уль Хак осуществил жестокую смертную казнь через повешение отца Бхутто – покойного президента Зульфикара Али Бхутто. В этом городе находится главный штаб и грозной ИСИ.
Для Мушаррафа Равалпинди, наоборот, является самым безопасным городом: он предпочитает ночевать здесь по окончании работы в своём офисе, который находится за несколько миль в Исламабаде.
Смерть г-жи Бхутто, которая положила конец трагической династии Бхутто в Пакистане, помимо всего прочего, нанесёт два сильных удара по статусу войны с терроризмом и контртеррористическим операциям в Пакистане и соседнем Афганистане.
Во-первых, она [cмерть г-жи Бхутто] создаст условия, позволяющие Аль-Каиде и другим исламским террористам восстановить их бывшую организационную и боевую силу внутри Пакистана. Это ободрит и даст возможность пакистанским экстремистам и Аль-Каиде подготовить больше религиозных экстремистов и отправить их в Афганистан или ещё дальше.
Во-вторых, она укрепит тайные связи между вооруженными силами Пакистана и исламскими экстремистами, большая часть которых активно действует на северо-западной территории страны, а также в больших городах.
Пакистан получил жестокий урок: центральная власть в руках военных – это не к добру. Основное ядро пакистанской военной элиты, похоже, не отказалось от навязчивой идеи завоевания Индии и углубления оперативных действий в Афганистане. Пакистанская военная власть лелеет эту идею, рассматривая религиозные группы с потенциальным экстремизмом и «Талибан» как магические инструменты в борьбе за региональную власть, которые важны не менее чем ядерный арсенал страны.
Это основная причина того, что военная разведка Пакистана рассматривает движение «Талибан» как явление, превосходящее войну или террор и по сей день поддерживает с ним тайные связи, несмотря на лживую «помощь» Западу в глобальной войне против терроризма. Такова реальная политика Пакистана, которая объясняет этот странный парадокс.
После того как с политической арены был устранен ключевой оппонент Мушаррафа, главным лидером оппозиции теперь стал старый «жупел» (bête noire) – бывший премьер-министр Наваз Шариф, которого Мушарраф свергнул в 1999 году в результате бескровного переворота. После суицидной атаки взволнованный Шариф бросился в больницу, где умерла Бхутто.
Успокаивая тысячи приверженцев Народной партии Пакистана, которую возглавляла Бхутто, Наваз сказал: «Я с вами. Мы отомстим нынешним правителям». Он также намекнул, что будет бойкотировать предстоящие выборы.
Народная партия Пакистана не признала версию правительства в отношении обстоятельств суицидной атаки, в которой погибла г-жа Бхутто. Партия требует расследования ООН.
Г-н Шарифа часто обвиняют в связях с экстремистскими религиозными партиями. В прошлом он хвастался, что это, в основном, благодаря ему Пакистан приобрел атомную бомбу, поскольку именно он распорядился провести ядерные испытания. Он также хвалился, что навсегда положил конец афганской угрозе Пакистану, поскольку ему удалось полностью уничтожить афганскую национальную армию, которая существовала более ста лет.
Наступивший год представляется самым мрачным годом для Пакистана. Нам предстоит увидеть сражение за власть между Первезом Мушаррафом и Навазом Шарифом.
В настоящий момент в Пакистане идут две войны: война против терроризма и война демократии против военной диктатуры. Трудно представить, как будут разворачиваться дальше события. Мушаррафу, возможно, предстоит «пожать бурю».
Автор доктор Эсан Азари – афганский писатель, живущий в Сиднее, Австралия.
