С 22 по 24 октября в Казани состоится саммит БРИКС. На встрече планируют обсудить так называемый китайско-бразильский план урегулирования войны в Украине. Какие могут быть последствия этой встречи для украинцев и для западного демократического мира в целом?
Эти и другие вопросы мы обсудили с Артуром Харитоновым, лидером общественной организации «ЛИБЕРАЛЬНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ЛИГА УКРАИНЫ».
— Артур, расскажите, пожалуйста, какие «важные решения» планируют принять на этом саммите?
Безусловно, нынешний саммит БРИКС в российской Казани — это огромный вызов для основанного на правилах международного порядка, поскольку именно на этом мероприятии Си Цзиньпин планирует создать некую институциализированную форму оси зла.
Мы видим, по меньшей мере с 22-го года, как активно БРИКС начинает разрастаться. Это уже не пять государств, а больше, и сейчас в перечне на вступление в БРИКС уже около 30 стран. В целом в течение года, когда Россия готовится принимать этот саммит, происходит многочисленное количество мероприятий, но они происходят полностью с помощью Коммунистической партии Китая. И я могу сказать, что это выглядит примерно так: Ван И, или любой другой китайский представитель, вводит за руку российских представителей для того, чтобы вновь легитимизировать их в международном секторе и вернуть им некое «кредибилити».
…Что это будет означать для мира? Это будет означать, что Си Цзиньпин планирует создать официально глобальный антисанкционный клуб, то есть совокупность государств, которые могут пренебрегать международными правилами, могут совершать акты агрессии и не нести за это никакой ответственности, избегая санкций и делая все для того, чтобы их приспешники под эти санкции не попадали.
Так же с альтернативной финансовой системой, которую будут рассматривать на этом саммите. Это также делается для того, чтобы отделяться от общей продемократической финансовой системы, которая существует на планете.
(…) Поэтому внимание к саммиту БРИКС в Казани должно быть очень большое. Это серьезное событие и серьезный вызов для собственно всего демократического порядка.
— Интересно Ваше мнение, может ли вообще Украина рассматривать Пекин как миротворца и рассчитывать на какую-то реальную помощь в прекращении войны?
Сейчас мы ничего не знаем о китайском Мирном плане, потому что за фактически уже два года, как Китай продвигает эту идею, мы не слышали от него, не видели никакой конкретики, кроме того, что КНР предлагала остановить войну по фактической линии фронта. Но с момента, как началась курская операция, эта ситуация несколько изменилась, и некоторое время Пекин не говорил об этом, теперь они снова начали говорить, вновь привлекли Бразилию.
И именно на саммите БРИКС, который имеет культовое значение для Си Цзиньпина, они планируют представить свой так называемый Мирный план и также под это они образовали эту группу «Друзья мира», которые должны объективно поддерживать, как они говорят, видение по завершению войны с учетом потребностей безопасности России. Ну, что такое потребности безопасности России — это, конечно, очень интересный вопрос. Кто угрожает в целом России, если сама Россия с помощью Китая совершает акты агрессии.
Относительно роли КНР как миротворца. Нет, КНР — это не миротворец. Это государство, которое побудило к началу российской полномасштабной войны в Украине. Мы все помним как Си Цзиньпин предоставил Путину «безграничную дружбу» во время кровавой олимпиады в Пекине. Это безлимитная дружба, и с первого дня, с 24 февраля, КНР начала сначала опосредованную, а затем прямую поддержку России всеми возможными способами, охватывающую и военную помощь, и финансовую, экономическую, торговую, культурную и социальную. В очень многих сферах сейчас Россия подчинена Китаю. И именно здесь очевидно, что когда есть запрос к КНР о завершении войны, это не просто запрос о переговорах, а это именно запрос о приказе России завершать свою войну.
— Вы часто подчеркиваете, что как раз переговоры о завершении войны надо вести не с Россией, а с Китаем. Почему, по Вашему мнению, для Китая выгодно затягивание войны, и вообще, какую он получает от этого пользу?
КНР стремится к завершению войны на своих собственных китайских условиях. Что это за условия? Мы конечно, официально этого не знаем, но из того, что мы видим, сейчас ситуация такова, что Си Цзиньпин хочет завершить войну с оккупацией украинских территорий, тех, которые сейчас захвачены Россией, и заставить Украину путем подпитки дальнейших агрессивных действий со стороны России приехать на мирную конференцию в Пекин, которую, кстати, Кремль официально признает. Они постоянно подчеркивают, что хотят именно пекинскую мирную конференцию, и там бы Си Цзиньпин принудил Украину к подписанию мира, так называемого «мира», несправедливого мира именно на условиях Китая. Для чего это делается? Для того, чтобы Россия как агрессор выступила здесь победителем в глазах автократического мира, и это будет большой удар по системе правил, по тому порядку, основанному на правилах, потому что это будет означать, что любое агрессивное государство может иметь возможность вторгаться в другое государство, захватывать его территории, и не нести никакой ответственности.
Глобальная цель КНР — это подмена мирового порядка, это замена той системы правил, которая существует, на систему ценностей Китая, на систему ценностей китайского коммунизма, где автократия сможет осуществлять экспансию. Конечно, это делается под нужды КНР начинать войны со своими соседями.
Мы знаем, что у КНР есть территориальные претензии к львиной доле ее соседей, за исключением России. На российские территории Китай не претендует — это мифология, а вот конечно захват Тайваня, захват индийских территорий, например Аруначал-Прадеш, захват японских островов Сенкаку и вообще претензии на весь архипелаг Рюкю, префектуру Окинава — это все есть. Поэтому здесь есть глобальный план.
И действительно КНР является главным фактором войны и страной, которая сейчас подчинила Россию. И это не мои слова, а слова уже бывшего генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, который говорил о том, что Россия продала свое будущее КНР. И, соответственно, это та ситуация, которую мы имеем сегодня. Мы должны с этим смириться. То есть нет уже российской России, есть китайская Россия, которая получает критически необходимую помощь для ведения войны, и вообще для своего государственного существования, из Китая. Поэтому переговоры должны быть с КНР. Но то, чего хочет КНР, ну, это очень невыгодно нам. И поэтому большое значение имеют альтернативные, то есть наоборот проукраинские методы противодействия. Например, мы знаем, что должен быть второй саммит мира в Индии и надеемся, что все будет очень удачно, потому что Индия — это как раз такой цивилизационный конкурент КНР.
— Мы сейчас наблюдаем сближение Китая, КНДР, России и Ирана. По Вашему мнению, какие глобальные угрозы это может нести вообще для демократического западного мира?
Они образуют, институализируют союз, используя ШОС, используя БРИКС, используя какие-то бывшие российские инициативы, такие как ОДКБ, и в целом подминая всю автокритическую систему во главе с Си Цзиньпином. Для чего это делается? Для построения этого глобального автократического пространства, которое будет осуществлять экспансию на демократической территории.
К большому сожалению, демократий не абсолютное большинство. Количество демократий сейчас примерно соизмеримо с количеством автократий. И эта тенденция является достаточно негативной. КНР этим пользуется, она подрывает демократические системы, она делает все для того, чтобы режимы, как в Кремле или в КНДР, или в Иране, в Сирии, в Венесуэле и во многих других автократических государствах, сохранялись навсегда. На это Китай выделяет огромные средства. Автократии, конечно, не имеют паритета в развитии с демократиями, они в основном воруют технологии, воруют инновации, разработки, но они все еще могут это делать. И, к сожалению, они контролируют большое количество мировых ресурсов, из-за чего так сложно уменьшить зависимость от авторитарных режимов, но все равно в этом есть определенные успехи. Например, кампания по диверсификации носителей снабжения, то есть отделение от китайской экономики, или кампания по выводу капиталов из КНР для того, чтобы Китай не имел денег на акты агрессии и на поддержку своих союзников. Но Си Цзиньпин не останавливается на этом пути, он строит этот союз, и именно поэтому такая бдительность должна быть к саммиту БРИКС в России, потому что они для себя это отметили как определённую точку.
И какими будут их следующие шаги по этому поводу? Вероятно, что это будет, например, образование регионального союза в восточной Азии: Россия КНДР и КНР. Об этом, кстати, часто говорят российские пропагандисты, что такой сценарий у них разрабатывается. Поэтому риски большие, и сдерживание должно быть пропорциональным.
— Недавно Председатель Еврокомиссии осудила прокитайскую политику Венгрии. Она заявила, что ее тесные связи с Китаем и Россией ставят под угрозу европейскую безопасность. Венгрия председательствует в ЕС до конца этого года. Какие угрозы для ЕС может нести сближение Венгрии и Китая?
КНР использует Венгрию как прокси вход в Европейский союз и вообще как одно из звеньев подрыва безопасности европейского континента. Потому что это не только речь о Венгрии, это речь о Сербии, это речь о Республике Сербской в Боснии и Герцеговине, это речь о Греции, которая определенным образом отдает свой порт Пирей под китайское пользование для построения этого логистического маршрута в Белград, а затем в Будапешт.
…И здесь мы очень четко видим эти тенденции, когда Россия уже не имеет своего влияния на эти государства, и она передает это влияние Китаю. Китай контролирует эти прокси, которые не так давно были российскими. Поэтому угроза здесь большая: и экономическая, и технологическая. И очень важно, чтобы Брюссель искал способы ограничения использования Китаем венгерского прокси для подрыва своей безопасности.
— После того, как Украина уже увидела настоящее лицо Китая из-за его поддержки России в войне, по Вашему мнению, изменится ли отношение к КНР у официального Киева? Или мы и дальше будем делать вид, что Китай — друг Украины?
По моим ощущениям, сейчас меняется подход к КНР. Людей, которые понимают, чем является Китай, становится все больше среди украинских чиновников. Это крайне положительно. Мы даже видим, что в украинском парламенте появилась группа дружбы с Тайванем — это критически настроенные к КНР депутаты. Представители местной власти тоже становятся крайне антикитайскими. Мне кажется, что после завершения российской полномасштабной войны будет очень нехорошее будущее отношений Украины и КНР, учитывая, что КНР является ключевым фактором продолжения российской войны в Украине согласно решению Вашингтонского саммита НАТО.
КНР поставляет России критическое количество микроэлектроники, наверное 93%, для создания ракет, танков, дронов и всего того, что убивает украинцев. Более 73% станков идет из КНР в Россию для изготовления оружия. И эта помощь не заканчивается только военной сферой. Она охватывает и поддержку российской экономики, финансов, социальной сферы, культуры, их так называемой молодежи и вообще всего российского. Поэтому КНР является как идеологическим союзником России, так и соучастником российской войны в Украине. А также государством, поддерживающим одновременно и КНДР, которая сейчас оказывает России многочисленную помощь, и Иран. Здесь не может быть и речи о том, что Украина будет дружественным с КНР государством.
Анна Варавва
