Противники Путина все больше опасаются длинной руки московских спецслужб, в том числе в странах, которые они когда-то считали безопасными. Несмотря на попытки западных правительств ликвидировать российские шпионские сети, Кремль продолжает преследовать тех, кого он считает предателями, даже за рубежом, говорят эксперты.
«Мы только что сбежали из России, и у нас была иллюзия, что мы избежали тюрьмы», — говорит журналистка Ирина Долинина, работающая в независимом издании Important Stories, расположенном в столице Чехии Праге.
«Мы ошибались, думая, что здесь мы в безопасности», — сказала Долинина в интервью .
Долинина и ее коллега Алеся Мароховская подверглись преследованиям в 2023 году. Им присылали сообщения с угрозами через комментарии на сайте издания. В угрозах были указаны номера их авиабилетов, местоположение и бронь отеля.
Сейчас, когда в России идут полномасштабные внутренние репрессии, большинство политических оппонентов Кремля перебрались за границу. Некоторые активисты и независимые журналисты сообщают о симптомах отравления.
Журналистке-расследователю Елене Костюченко стало плохо в поезде из Мюнхена в Берлин в 2022 году, и немецкие прокуроры позже заявили, что расследуют это как попытку убийства.
Наталья Арно, глава базирующегося в США Фонда свободной России, рассказала AP, что до сих пор страдает от нервного расстройства после предполагаемого отравления в Праге в мае. Она считает, что российские спецслужбы пытались заставить ее «замолчать» из-за ее продемократической деятельности.
В Ла-Кале (Испания) было найдено изрешеченное пулями тело летчика Максима Кузьминова, которого застрелили и переехали на машине. Угрозы в его адрес появились вскоре после того, как в августе он угнал российский вертолет Ми-8.
В марте Леонид Волков, руководитель штаба покойного оппозиционного политика Алексея Навального, получил перелом руки и другие травмы в результате нападения человека с молотком в столице Литвы Вильнюсе.
Даже начинающие антивоенные группы оказываются под прицелом Москвы.
Русские в Стокгольме (Швеция), которые в мае 2022 года создали одну из первых организаций в поддержку Украины и политзаключенных, сожгли чучело Путина с надписью «военный преступник» у здания российского посольства.
Шесть месяцев спустя российские власти объявили эту группу нежелательной организацией, пригрозив ее членам штрафами и тюрьмой. К их родственникам в России домой приходила полиция, а их личные данные подверглись утечке, рассказали AP члены группы на условиях анонимности.
Навещавшая родственников в Санкт-Петербурге участница группы по имени Марина рассказала, что при выходе из магазина прямо перед ней остановилась милицейская машина. Из нее вышли трое мужчин, попросили предъявить документы, насильно усадили в машину и повезли в полицейский участок. Ей предъявили видеозапись акции протеста в посольстве и потребовали назвать других членов группы, раскрыть источник ее финансирования и рассказать о ее взглядах на войну.
«Это было очень страшно. Как, черт возьми, они узнали мое точное местоположение?» — сказала Марина в интервью AP.
Мароховская, журналист-расследователь в Праге, получила анонимные угрозы, в том числе одну, указывающую на тщательное наблюдение, в которой говорилось: «Мы найдем ее везде, где она выгуливает свою хрипящую собаку».
Она и Долинина рассказали AP, что сталкивались с подобным наблюдением в России, в том числе после публикации получивших награды расследований о коррупции в семье Путина.
Долинина рассказала, что поначалу думала, что у нее «постоянная паранойя» после переезда в Европу. Однако когда она получила анонимные угрозы и за ней стали следить на улицах Праги, она поняла, что ее опасения были вполне обоснованными.
Ни у одного из журналистов нет конкретных доказательств того, что их преследовали российские спецслужбы, но, по их словам, личные данные (информация о рейсах, номера паспортов и домашние адреса) и физическая слежка, скорее всего, были организованы государственным субъектом.
«Я была действительно шокирована тем, что это происходит в Европе», — сказала Долинина.
Однако это не повод уходить, говорит Мароховская. «Это повод продолжать работать».
