Пекин продолжает обвинять США в эскалации войны. Он не просто хочет разрушить американскую систему — он хочет заменить ее. Стратегия Китая по оспариванию международного порядка под руководством США в основном осуществляется по двум отдельным, но взаимосвязанным направлениям.
Во-первых, Пекин рассказывает о неудачах внешней политики Вашингтона, указывая на ее последствия и осуждая ее методы вмешательства.
Во-вторых, Пекин пропагандирует китайскую модель управления как лучшую альтернативу либерально-демократическому режиму, подчеркивая выборочные экономические показатели и отстаивая преимущество своих принципов марксистского коллективизма “высшего блага” над “бесчеловечным” западным индивидуализмом.
В международной политике Пекин продолжает рассматривать российско-украинскую войну как прямое следствие неудачной внешней политики США. На протяжении всего конфликта Коммунистическая партия Китая (КПК) продолжала возлагать вину за начало военных действий на иностранное вмешательство США и безрассудное расширение НАТО.
26 апреля пропагандистские издания КПК опубликовали множество материалов о том, что США представляют собой интервенционистскую угрозу для мирового сообщества. И это не единичный случай. На протяжении почти двух месяцев с тех пор, как Россия впервые начала свою военную операцию, постоянно появлялись такие заголовки, как “Роль НАТО после окончания холодной войны: пешка для США в стремлении к гегемонии” (People’s Daily) и “[НАТО] … чудовищный пережиток времен холодной войны” (Синьхуа́).
Предложение из первой статьи резюмирует общее настроение, которое пыталась подчеркнуть пропаганда КПК: “Кризис в Украине еще раз доказывает, что гегемония США является толчком к глобальной нестабильности, а США – крупнейший виновник беспорядков в мире”. Эту же точку зрения разделяют и те, кто принимает решения в Кремле.
Россия представила ряд аргументов в пользу своей военной операции в Украине: денацификация, обеспечение интересов национальной безопасности в Черноморском регионе, обеспечение нейтралитета Украины и остановка распространения НАТО на восток. 25 апреля министр иностранных дел России Сергей Лавров вновь заявил, что его страна выступает против трансатлантического альянса.
“НАТО, по сути, вступает в войну с Россией через доверенное лицо и вооружает это доверенное лицо. На войне, как на войне”, — сказал Лавров во время телевизионного выпуска новостей.
Тем не менее, все эти оправдания были основаны на одной главной предпосылке — той же самой, которая упоминалась выше в китайских источниках: эпоха однополярности Соединенных Штатов прошла, и “крестовый поход” Вильсона за международную либеральную демократию, подкрепленный экономической (и военной) гегемонией Вашингтона, больше не жизнеспособен.
Россия постоянно обвиняет в кровопролитии в Украине конфронтационный военный истеблишмент США.
В этом вопросе Китай и Россия солидарны. Оба они считают относительное ослабление Соединенных Штатов необходимым условием для возникновения многополярного мира. Последний будет определяться международным балансом сил, в котором региональные центры силы имеют свою собственную сферу влияния, свободную от вмешательства других, таких как Китай в Юго-Восточной Азии и Россия на постсоветском пространстве.
Второй составляющей стратегии Пекина по подрыву гегемонии США является продвижение примера КПК как эффективной модели управления, как в качестве средства запугивания конкурирующих стран в географической близости, так и в качестве жизнеспособной альтернативы системе либеральной демократии, которой придерживаются Соединенные Штаты.
В условиях, пока пламя войны продолжает бушевать в Украине, молчаливая поддержка Китаем России связана не только с выгодными торговыми сделками или расширением доступа на рынок. Напротив, речь идет о том, чтобы привлечь внимание к внешней политике США и сделать кровопролитие отражением политической системы Америки в целом.
В недавнем репортаже The Wall Street Journal говорится, что лидер КПК Си Цзиньпин ставит во главу угла постоянный экономический рост выше 5 процентов и стабильное управление как прямой вызов системе, возглавляемой США. Он стремится показать, что “китайская однопартийная система является превосходной альтернативой западной либеральной демократии, и что США приходят в упадок как в политическом, так и в экономическом плане”. Поэтому увеличение производства и достижение целей роста является необходимым условием геополитической конкуренции в той же степени, что и для внутреннего процветания.
Чем больше участников международной системы, которые принимают авторитарный стиль управления сверху вниз, подобный китайскому — независимо от того, считают ли они себя марксистами или нет, — тем выгоднее это Пекину.
Возможно, Пекин не оказывает такого явного давления на другие национальные государства, как СССР или США во второй половине 20-го века. Тем не менее, он определенно стремится склонить их к своей системе стабильного и предсказуемого — пусть и деспотичного — авторитаризма.
Не секрет, что Пекин интерпретирует российско-украинский конфликт через призму китайско-американской конкуренции. Однако важно понимать, что это выходит за рамки простых экономических соображений или конкурирующих военных интересов — это борьба за политический характер мирового сообщества.
По материалам The Epoch Times USA
