Новогоднее представление, посвященное китайскому Новому году и подготовленное телевидением Новая династия Тан, завершило свое турне по Австралии 29-31 марта в Сиднее. За время гастролей оно пробудило интерес к китайской культуре не только со стороны западных людей, но и австралийцев китайского происхождения.
#img_left#Люрлайн Борн, австралийка с китайскими корнями в третьем поколении, посмотрев представление в Брисбейне, сказала, что после этого она задумалась над тем, что такое китайская культура. "В течение многих лет люди, видя мою азиатскую внешность, спрашивали меня о различных вещах, касающихся Китая, таких как Китайский Новый год, но я не имела об этом никакого понятия, – рассказывает она корреспонденту Великой Эпохи. – Это действительно было странно. Я никогда не думала о том, чтобы изучить свои культурные корни, и только недавно я начала размышлять об этом".
Предприниматель по строительству частных жилых домов из Мельбурна Ричард Вон сказал, что это представление – самое лучшее культурное шоу, которое он когда-либо видел, и добавил, что он гордится тем, что оно демонстрирует культурное наследие его нации. "Я думаю, оно принесло в Мельбурн образец азиатской культуры высокого уровня, который мы не видели на протяжении многих лет, – считает он. – Мы очень, очень рады увидеть сегодня вечером, что китайцы могут представить в Мельбурне нечто такого высокого уровня ".
Зрители в Австралии были единодушны в своем признании высокого качества представления. И дело не только в красоте и точности движений танцовщиц или удивительной притягательности классической китайской оперы и музыки; это – также представление традиционной китайской культуры, которое лучше всего характеризует продолжительную и всеобъемлющую, но пока мало осознаваемую связь Австралии с китайскими людьми
По словам Тоулаань А Кет, дочери известного китайского австралийского адвоката Вильяма А Кета, сыгравшего важную роль в начале 1900-х годов в налаживании отношений между местными китайцами и австралийцами, в 1861 году, во время «золотой лихорадки», китайское население Австралии достигло 40 000 человек. В то время это составляло приблизительно "четыре процента от общего населения Австралии".
После «золотой лихорадки» большое количество китайцев вернулось в Китай, но многие перебрались в сельские и региональные области и стали неотъемлемой частью общества. Наряду с почтой, пабом и греческим рестораном, в большинстве австралийских городов всегда были китайские рестораны, в то время как во всех главных столичных районах – "китайские кварталы".
Интеграция была медленной, и с обеих сторон существовала большая настороженность. Совместное исследование нескольких австралийских музеев и Университета Новой Англии документально зафиксировало находки из мест "золотой лихорадки" Нового Южного Уэльса. Руководитель проекта Дженис Вилтон отметила, что многие предметы были неправильно идентифицированы, и во всех наименованиях наблюдалась тенденция романтизировать китайскую культуру, иногда в мрачных тонах. Керамическая бутылка для соевого соуса выдавалась за вазу эпохи Мин, трубки для табака и воды – за опийные трубки, похоронная урна – за емкость для опиума.
Вилтон говорит, что когда китайцев признали составной и важной частью общества, они все равно оставались чужаками и не воспринимались в качестве личностей. Вместо этого к ним обращались, используя общие нарицательные имена, такие как "китаец Джон" или "китайский Боб". Это нежелание или неспособность понять, что представляют из себя китайцы, была усилена самими китайскими эмигрантами, которые или обособлялись в китайско-говорящих общинах, или замыкались в своих верованиях и практиках.
Тоулаань А Кет потратила 20 лет, работая над книгой про китайцев в Австралии, получившей название «Китайские религиозные практики в Сиднее». Она говорит, что несмотря на приспособление к австралийскому образу жизни, многие традиционные китайские ритуалы сохранились. А Кет описала три этапа приспособления к культуре "принимающей стороны". Первоначально китайцы прошли этап полного отказа. После того, как они утвердились в обществе, была "фаза адаптации", за которой последовала "фаза реакции", которая проявилась в 70-х годах в строительстве новых буддистских храмов и восстановлении старых.
Основание тайского монастыря в Стенмуре в 1975 году (посещаемого различными азиатскими народами, включая китайцев); создание китайского буддистского общества и "Зала Праджны" на улице Диксон в Сиднее; и общее возрождение буддистских храмах в Глебе и Александрии – это все примеры последней фазы.
А Кет говорит: "Китайским богам по-прежнему поклоняются, и даосские практики все еще живы среди китайского австралийского сообщества. Бог Гуань Ти, считающийся хранителем традиций, семейной верности и братства – был главным Богом в Австралии, поскольку его считали "главным защитником от трудностей и разногласий, которые могли бы подорвать единство китайского народа, живущего за пределами своей родины".
Гуань Инь – тысячерукая богиня милосердия и безграничного сострадания также является главной не только в сиднейских храмах, но и в быту, в то время как третий Бог Милу-Фо, был особенно распространен в домашнем обиходе и магазинах. Госпожа А Кет считает, что китайское название Милу-Фо связано с индийским Майтреей или Будущим Буддой, который, как ожидают, придет на землю в эру, когда в нем будут больше всего нуждаться. Милу-Фо также взаимозаменяем Путаем или смеющимся Буддой, который часто изображается с большим животом, с крепкими ногами, руками, простирающимися до небес, и детьми, ползающими по его одежде.
В то время как большое количество австралийцев китайского происхождения стали христианами, а некоторые атеистами, по словам А Кет, они все еще празднуют китайский Новый год и следуют традициям Даосизма – уважение старших и почитание предков.
Шар Адамс. Великая Эпоха
